Страсть и бомба Лаврентия Берии

Недалеко от работы, в одном из тихих переулков Москвы, где еще сохранилось немалое количество дореволюционных усадеб, он приказал сделать явочную квартиру, обставить ее и передать ключи своему «прикрепленному» для охраны Рафаэлю Саркисову.

Постепенно Саркисов стал набирать «контингент» из красивых и доступных женщин. Тут было несколько красивых девушек из дома моделей, актрисы, студентки и даже проститутки, обслуживавшие иностранцев и связанные с комиссариатом.

Со временем Саркисов составил специальные списки этих женщин. Обычно, с утра, выезжая на работу, нарком прикидывал про себя, с кем бы он хотел сегодня «переведаться». Остановившись на каком-либо «розанчике», Лаврентий Павлович давал указание охраннику: доставить, например, Майю Субботину сегодня к шести часам. И отправлялся по делам. Пока он разгребал свои многотрудные дела, Саркисов созванивался с очередной подругой, а потом, договорившись, ехал с помощником в ресторан — за обедом.

К шести часам на явочной квартире уже был накрыт шикарный стол. Тут было все, о чем можно было мечтать в это трудное время. Шашлычок из осетринки, цыплята табака, филейчики куропаток, фрукты, виноград и, конечно, самое лучшее грузинское вино.

Берия был гурманом и любил все самое изысканное. Кроме того, он, как ни странно, старался выглядеть «рыцарем на белом коне» и хотел, чтобы эти женщины его любили.

Галантный кавалер, он иногда сам заезжал за красоткой. И как только она «впархивала» в салон, тут же вручал заготовленный Саркисовым роскошный букет.

А дальше все шло по установленному порядку. Машина въезжала во двор усадьбы, ворота закрывались, и нарком вместе с очередной красотулей проходил в зал, к накрытому столу. Они обедали. А если быть точнее, ужинали. И, выпив хванчкары, удалялись в спальню.

Если у наркома вечер был свободным, он оставался с дамой на всю ночь. Если нет, то проводил на объекте два-три часа, а затем возвращался в наркомат, чтобы продолжить борьбу с врагами и строительство социализма в отдельно взятой стране.

Утром, забирая даму из гнездышка, Саркисов в обязательном порядке предлагал ей огромный цветочный букет.

Берия вел себя так умело, что многим из этих красавиц начинало казаться, что они неповторимые и единственные. Конечно, он мог бы и не плести такие «кружева». Но он понимал, что женщины хотят верить в свою исключительность. И любовная отдача в таких случаях всегда больше, чем произведенные затраты.

Некоторые из его подруг служили ему долго. И он помогал им в их зачастую нелегкой жизни — получить квартирку, пристроить ребенка, помочь на работе, повысить в должности мужа. И опять же женщины благодарили его как умели. В постели.

Сегодня как раз его и ждала такая утешительница — красотуля, с которой он и хотел отпраздновать свою маршальскую звезду. Что там поздравления коллег и завистников, когда он будет глядеть в восторженные глаза этой женщины. Да, кстати говоря, с этой мастерицей он и попробует сегодня те увлекательные вещи, которые узнал из трактата, изъятого у хамбо-ламы Доржиева.

* * *

Она была прекрасна той редкой северной красотой, что встречается все реже и реже. Отличные, словно налитые округлые формы. Белая, северная, не поддающаяся солнцу, чистая кожа. Зеленовато-голубые глаза. Словом, как в песне, «круглолица, бела, словно тополь, стройна и платочком шелковым покрыта». Густые, светлые с рыжинкой волосы. Крохотный, чуть курносый носик. И пухлые, жаждущие губы.

Они сегодня встречались не впервые. Но все равно наркома волновала эта встреча. Потому что каждый раз перед свиданием он чувствовал себя маленьким мальчиком, стоящим на пороге тайны… И тайна эта — женщина. Каждая. Что там у нее внутри? В голове? Сложится ли их дуэт в постели?

Сегодня все как всегда. Но есть и что-то новое. А новое — это его знание. До того, как он познакомился с рукописью, для Лаврентия все было просто. Главным был он сам. Его ощущения, его восторги. А так как он был, в сущности, просто горячий, нетерпеливый, восточный, а точнее грузинский, мужчина, то его быстрый напористый темперамент требовал быстрой и мощной разрядки. Так что стоило ему оказаться с подругой наедине, на простынях, как он немедленно принимался за дело. Пару минут — и он уже садился на край кровати, опустошенный и разгоряченный.

Проходила четверть часа, и, чуть передохнув, смуглое крепкое тело снова требовало женщину. Берии казалось, что его неутоленное, постоянное желание и готовность нравятся его подругам. Но, оказывается, это было не так.

Восток — дело тонкое, Лаврентий. Ему вспомнились мудрый У-сянь и его наставление о том, что касается важности удовлетворения женщины. Восточный доктор сравнивал мужчину и женщину в постели, как огонь и воду. Огонь горит бурно и ярко, но он легко гасится водой.

У-сянь писал, что мужчине принадлежит Ян. Особенность Ян в том, что он легко возбуждается, но и легко отступает. Женщине принадлежит Инь. Особенность Инь в том, что ее трудно возбудить, но столь же трудно насытить.