Страсть и бомба Лаврентия Берии

— Доставлять оружие и боеприпасы сюда, в Закавказье, приходится окружным путем, потому что все коммуникации нарушены, перехвачены рвущимся сюда врагом. Как говорится в русской пословице: «За морем телушка — полушка, да рупь перевоз». Сидеть и ждать, что кто-то нам поможет, нечего. Надо немедленно объявить в республиках Закавказья военное положение, — говорил он, выступая перед собравшимся активом — директорами предприятий, председателями колхозов, партработниками. — И в соответствии с этим положением предприятия местной промышленности, а их здесь немало, должны начать сами производить боеприпасы, вооружение и снаряжение для нашего фронта. Надо сделать так, чтобы минометы, автоматы, гранаты, патроны, обмундирование, обувь — все производилось здесь, на месте! Только танки, самолеты, орудия должны поставляться из индустриальных центров. Даю вам три дня на то, чтобы подготовить предложения по увеличению плана выпуска военной продукции.

Все помнили Берию 37-го года. И все они знали, что он шутить не будет. Так что притихшее собрание после его речи разошлось безмолвно. Заговорят они потом. У себя, на местах, когда начнут разъяснять политику партии…

А у него в кабинете уже обсуждался другой назревший вопрос. Докладывал уполномоченный комиссариата Меркулов, который приехал сюда, в Закавказье, с Лаврентием Павловичем опять в качестве его заместителя, потому как с началом войны НКГБ был, что называется, «влит» обратно в НКВД. И Берия теперь снова отвечал за все.

Меркулыч подготовил особый доклад. Как ни прискорбно, но к концу этого года сильно активизировались коллаборационисты. У немцев появились так называемые «хиви» — добровольные помощники вермахта из числа кавказских народов. Зашевелились недобитые белоказаки. В станицах на оккупированной территории появились даже органы их самоуправления. Но особенно активизировались националисты. Части, набранные из чеченцев, не доезжали до фронта…

Дошло до того, что восемьдесят членов ВКП(б) в Чечне бросили свою работу и бежали в горы. В их числе шестнадцать руководителей райкомов партии, восемь руководителей райисполкомов и четырнадцать председателей колхозов…

Многие балкарцы спелись с гитлеровцами и стали проводниками для наступающих частей…

Рассудительный и интеллигентный Меркулыч еще долго сыпал фактами и цифрами, а эмоциональный и вспыльчивый сорокатрехлетний член ГКО Берия разгорался гневом и жаждой мести предателям.

— Надо срочно создать управление по охране тыла северной группы войск Кавказского фронта. Оно должно заняться уклонистами, дезертирами, вести борьбу с антисоветскими партизанами и диверсантами. Действовать надо на территории Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии и Чечено-Ингушетии. Надо уже сейчас брать их за горло. Эх, недодавили, недочистили мы страну в тридцатых. Ну, подождите, придет время — мы до вас доберемся. За всё ответите. Все ответите…

IV

Днем он работает в дневном штабе. А ночью — в ночном.

Наступил вечер, и мощный закрытый автомобиль с кожаными сиденьями понес его по извилистой горной дороге на одну из многочисленных в этих краях госдач.

Дача, куда он ехал в этот раз, располагалась в тихом горном ущелье. Умелый архитектор удачно вписал ее небольшое уютное здание в окружающий ландшафт. Попетляв по горной дороге, машина подъехала к воротам. Строгий охранник в форме внимательно рассмотрел документы и лица.

Берия прекрасно знал, как выстроена охрана и вообще жизнь на этих дачах и санаториях для советской элиты. Все сделано по единому, утвержденному сверху стандарту. Но здесь, в Грузии, суровая роскошь партноменклатурных апартаментов значительно смягчалась природой и нравами южной окраины советской империи. Все было устроено почти так же, как на дачах самого «отца народов». Только изящнее, изысканнее, с учетом субтропического климата.

Белое, словно приподнятое вверх, здание с колоннадой, огромные окна, балконы и террасы. А вокруг вечнозеленые пальмы, цветочные клумбы, фонтаны и скамеечки. Внутри высоченные потолки с лепниной, статуи античных богов и героев. Просторные спальни с огромными кроватями. Столовые — большие и малые. Баня с бассейном, бильярдная с зеленым полем стола. Ковры, диваны, красные дорожки. Ну и, соответственно, вымуштрованная обслуга. Охранники, повара, дворники, прачки, подавальщицы, горничные. Все как в старые, довоенные времена.

Санатории — те отданы под раненых, а госдачи — ни-ни. Ждут хозяев жизни. И вот они приехали. Избранные.

Нарком со товарищи жил здесь с первого дня прибытия в командировку, и порядок их жизни уже сложился.

Сначала «в номера» — принять душ, переодеться в легкое, цивильное платье.

Как приятно, оставив душные плотные мундиры, галифе и сапоги, переодеться в летние брюки, рубашки с короткими рукавами, надеть на ноги сандалии. И через полчасика собраться за накрытым для вечернего пира столом. Это вождь, который старше Лаврентия на двадцать «с гаком» лет, пусть хлебает супчик и ест творожок. Молодым, полным сил и энергии подаются другие блюда.