Стратегия конфликта

«Проблему обязательства» прекрасно иллюстрирует правовая доктрина «последнего шанса», которая признает, что события, которые привели к несчастному случаю, имели некую точку, после которой несчастный случай стал неизбежным как результат предыдущих действий, и что способность обеих сторон предотвратить его не были исчерпаны одновременно. И тогда тот, кто имел последний явный шанс избежать возникновения вреда и не воспользовался им, признается единственным ответственным за несчастный случай, невзирая на неосмотрительность самого потерпевшего. В торге обязательство служит механизмом, оставляющим последний шанс принятия решений другой стороне так, чтобы она это понимала; это значит отказаться от всякой инициативы и тем самым устроить стимулы так, чтобы эта другая сторона была вынуждена сделать выбор в пользу первой. Если один водитель прибавляет скорость так, что он уже не может остановиться, и если другой понимает это, этот последний вынужден уступить. Законодательная поправка в конце сессии оставляет президенту последний шанс утвердить законопроект. Эта доктрина помогает понять некоторые из тех случаев, когда переговорную «силу» составляет то, что по другим стандартам было бы слабостью. Когда человек — или страна — утратил способность самостоятельно справиться с проблемой, либо способность предотвратить общий ущерб, у другой заинтересованной стороны нет выбора, кроме как принять на себя издержки или ответственность. Термин «принудительный дефицит» принадлежит Артуру Смитису, который использует его для описания тактики преднамеренного истощения бюджетных ресурсов задолго до окончания года, чтобы продемонстрировать настоятельную потребность в увеличении финансирования[19]

.

Сходную тактику представляет собой маневрирование в направлении статус-кво, которое можно прервать только открытым действием — действием, которое наносит общий ущерб, потому что маневрирующая сторона лишила себя возможности отступить. Если некто открыто несет на себе взрывчатые вещества, так что уничтожение его самого и любого противника очевидным образом неизбежно, он сможет удержать другого от нападения с куда большим эффектом, чем если бы он сохранил контроль над этой взрывчаткой. Отсутствие возможностей к отступлению для маленького отряда пехоты увеличивает решимость сопротивления изо всех сил. Уолтер Липпманн использовал аналогию стеклянной витрины в ювелирном магазине: ее легко разбить, но без шума это сделать невозможно.

Подобные техники доступны любому, кому угрожают. Разумеется, лучшая защита в том, чтобы действовать прежде, чем угроза будет высказана. Тогда не будет стимула ни для принятия обязательств, ни для возмездия. Если он не может ускорить действие, он может взять на себя обязательство совершить его: если лицо, которому могла бы быть адресована угроза, уже связано обязательством, то лицо, которое собиралось угрожать, ничего не сможет добиться своей угрозой, а сможет лишь гарантированно обеспечить взаимный ущерб, которым оно собиралось угрожать[20]

. Если лицо, которому угрожают, может перед тем, как угроза сделана, договориться о разделении риска с другими (как предложенное ранее решение о страховании для спора о праве проехать первым), оно может стать явным образом невосприимчивым к угрозе, и это разубедит угрожающего. Если лицо, которому угрожают, при помощи тех или иных средств сможет изменить или представить в ложном свете собственные побуждения, тем самым создав впечатление, будто, несмотря на выполнение угрозы, оно извлечет из этого пользу (или думает, что извлечет пользу), то угрожающему скорее всего придется оставить угрозу как бесплодное и дорогостоящее предприятие. Можно прикинуться неспособным осознать угрозу или слишком упрямым, чтобы принимать ее в расчет, — все это сдержит саму угрозу. Но самым лучшим выходом может стать подлинное

неведение, упрямство или простой отказ поверить в реальность угрозы, так как они более убедительны для того, кто собирается угрожать, но если его не удастся убедить в этом, и он все же связывает себя угрозой, то проигрывают обе стороны. Наконец, должна существовать возможность донести угрозу и принятое на себя обязательство до другой стороны. Если тот, кому угрожают, недоступен для сообщений или может разрушить каналы связи, даже если он делает это в явном усилии предотвратить угрозу, то он может удержать другую сторону от предъявления угрозы[21]. Но демонстрировать отказ поверить в реальность угрозы или упрямство следует не непосредственно перед выполнением самой угрозы, а лишь до того, как угроза предъявлена, т.е. до того, как принято обязательство ее исполнить. После указанного момента недоверие или отсутствие на месте в момент прибытия сообщения об угрозе приведут лишь к негативному результату.