«Строгая утеха созерцанья». Статьи о русской культуре

Однако как самостоятельный предмет литературоведения антропонимия до поры до времени не существовала. И только начиная с последних десятилетий прошлого века эта тема приобретает новое звучание и новые ракурсы изучения, объединившие и лингвистов, и литературоведов, и фольклористов, и исследователей культуры. Этот новый интерес к имени, безусловно, связан с возникновением и бурным развитием того семиотического направления в отечественной гуманитарной науке, получившего название Московско-тартуской школы, к которому Елена Владимировна имела прямое отношение как ученица Ю. М. Лотмана. Появилась целая серия функционально-семиотических исследований имени, надолго определивших пути и методы изучения культурной антропонимии. К числу важнейших работ этого направления относятся теоретические положения и практические исследования В. Н. Топорова[1512], Б. А. Успенского

[1513], Ф. Б. Успенского и А. Ф. Литвиной[1514]

и др. По инициативе Т. М. Николаевой было проведено несколько конференций, посвященных имени, и издано несколько сборников, обобщивших результаты этих конференций, в которых участвовала и Е. В. Душечкина[1515].

Но самыми прямыми предшественниками Елены Владимировны в области изучения литературной антропонимии следует считать В. Н. Топорова и его книгу о «Бедной Лизе» и А. Б. Пеньковского и его исследование культурной семантики имен в двух ключевых текстах русской культуры XIX в. – «Маскараде» Лермонтова и «Евгении Онегине» Пушкина[1516]. А. Б. Пеньковский сформулировал понятие антропонимического пространства литературного текста и раскрыл историю и содержание «мифа о Нине» на материале лермонтовской драмы в контексте русской литературной традиции конца XVIII – начала XIX в., а затем реконструировал историю выбора и скрытый смысл имен героев романа «Евгений Онегин». Пеньковский создал, по его собственному определению, «теорию художественной антропонимии», в русле которой воспринимаются и антропонимические работы Е. В. Душечкиной. Суть этого подхода к имени состоит в том, что имя перерастает рамки личного имени героя и становится сначала своего рода эпитетом (именем-эпитетом), а затем знаком (именем-знаком), ключевым словом исходного текста и многих последующих культурных текстов и ситуаций (ср. романтический ореол имени Светлана, его коннотации со светом).

Главные результаты антропонимических разысканий Елены Владимировны, естественно, изложены в ее книге «Светлана: Культурная история имени» (СПб.: Изд-во Европейского ун-та, 2007). В настоящем сборнике печатаются пять статей (из общего числа 14 публикаций) по этой тематике, публиковавшихся в разных изданиях. В них делается акцент на отдельных аспектах или излагаются кратко промежуточные результаты исследования. Содержательно эти статьи, как и вся серия ономастических трудов Елены Владимировны в целом, распадаются на две относительно автономные части.

Первая часть посвящена имени Светлана в балладе Жуковского, его истории и «культурной ауре» (пользуясь выражением Т. М. Николаевой) в этом тексте и в широком культурном контексте начала XIX в., его европейским истокам и его влиянию на последующую антропонимическую традицию – литературную и общественную. Эта сторона исследования вполне укладывается в традиционные для отечественного литературоведения жанровые рамки, с подробным текстологическим анализом, с учетом современной и последующей критики, с вниманием к литературному и культурному контексту. Эти собственно литературоведческие аспекты темы рассматриваются в двух статьях настоящего сборника. Первая статья (хронологически одна из последних) «Антропонимическое пространство русской литературы XVIII в.» могла бы служить историко-литературной преамбулой к книге об имени Светлана. В ней дается обзор всего антропонимического спектра литературных текстов XVIII века (от мифологических, исторических, библейских, древнерусских имен классицистической поэзии и драмы до говорящих имен комедий, вымышленных имен сатир, элегий, идиллий, романов) и подчеркивается особая роль сентиментальных повестей в формировании антропонимической литературной традиции следующего, XIX в. Вторая – «При мысли о Светлане…» (хронологически первая публикация Елены Владимировны по антропонимической теме) – является прообразом всего будущего масштабного исследования и намечает его главные линии – антропонимическую (происхождение и история имени Светлана), литературоведческую (святочная баллада Жуковского, поиск и выбор имени героини, место этого имени среди других «литературных» имен) и культурологическую (роль баллады Жуковского в судьбе имени Светлана в XIX в.). Но здесь еще нет речи о дальнейшей популярности и стилистической трансформации имени в XX в.