Строптивая невеста

Теорию они в самом деле обсудили. Причем Людвиг всерьез задумался – может быть, Дитер Бастельеро и прав? Иначе зачем драконам заниматься смешиванием крови Хаас с кровью руссийских императоров? И в этом случае Элиза Хоббстен подходит даже лучше, чем Ольга Волкова. В княжне императорской крови меньше, а значит… значит – их с Риной план непременно нужно осуществить! Мягко. Ненавязчиво. Так, чтобы Гельмут решил, что это его собственная идея.

Как удачно, что Людвиг на «идеях Гельмута» уже не одну собаку съел.

И все шло по плану – романтический ужин при свечах, даже вальс, на который Гельмут просто не мог не пригласить Элизу. Ведь Рину пригласил Людвиг. Но ведь не бывает без но! Особенно когда речь идет об Ольге, дери ее Баргот, Волковой-Мортале.

– Ваша светлость, вам звонок из конторы! – замирая от ужаса, почти прошептал метрдотель, едва вальс закончился. – Срочный звонок! Прошу прощения, ваше величество…

– Что такое? – нахмурился Гельмут.

– Извольте, – метрдотель протянул Людвигу трубку аппарата на длинном проводе.

– Слушаю! – сказал Людвиг и…

– Мы не можем попасть внутрь! Двери заблокированы, магополе взбесилось и…

– Еду! – оборвал его Людвиг.

Глава 12

О спирте, дамских штучках и новых красках жизни

Ольга

– Помогите! Оно меня съест! – раздался дикий вопль, когда первый курс темного факультета в полном составе домывал прозекторскую.

Вздрогнув и уронив швабру, Ольга обернулась – и практически поймала бритого наголо амбала в заляпанном кровью медицинском халате в собственные нежные объятия. Она только успела подумать, что ее сейчас просто уронят на пол – дядька был выше на полторы головы и раза в два массивнее, – как поняла, что амбал-то прозрачный. А настоящая только реторта с заспиртованной почкой, которая ударилась ей в грудь и, упав на кафельный пол, с грохотом разбилась.

Из чего Ольга заключила, что это скандальный заведующий моргом и есть. Сгоревший на работе по причине полной пропитки спиртом.

– Ну и что вы орете, герр доктор? – флегматично осведомился Ланс у завморгом, забившегося Ольге в карман. Он же призрак, он и не такое может.

– Спасите… помогите… – прошептала бритая голова, высунувшись из кармана, огляделась и юркнула обратно. – Он меня съест. Не отдавайте! А я вам зачет по анатомии автоматом поставлю! За все курсы!

– Чем? – тут же переспросил практичный Морис.

– А чем дадите, тем и поставлю! Я, между прочим, профессор! – На этот раз высунувшаяся из кармана голова была при аккуратной седой бородке и очочках в золотой оправе. Но по-прежнему бритая. И перепуганная.

– Кто – он? – на секунду позже брата спросил Ренар, легким взмахом руки осушая лужу формалина на полу.

– Кадавр! – шепотом поделился из кармана герр доктор. – Мамой клянусь, настоящий кадавр! Бегите, дети!

– Отличный совет, – ломким голосом прокомментировал Ренар и рявкнул: – Бегом на выход!

Ольга машинально припустила бежать. Остальные – за ней. Не то чтобы она в самом деле увидела что-то страшное. Или толком понимала, что такое кадавр: как-то не приходилось сталкиваться. Но… Ренар не стал бы шутить такими вещами!

До выхода из морга они добежали без малейших приключений. И ничего подозрительного по дороге не заметили. Кроме одной маленькой детали: дверь наружу не открылась.

Ольга подергала ручку, попинала дверь – без толку. К ней присоединился Ланс. С тем же результатом. Затем Морис с Ренаром отодвинули «бесполезных некросов» и что-то такое помагичили.

Ноль эффекта.

– Дерьмо, – совершенно некуртуазно выразились братья. Синхронно.

– Что случилось? – показался из своего «кабинета» дежурный патологоанатом.

– Дверь не открывается, вы же ее не запирали? – без особой надежды спросила Ольга.

– Нет…

– Кадавр! Ханс, что стоишь? Звони в Оранжерею, придурок! – велел призрак, слегка высунувшись из Ольгиного кармана.

– А… звоню уже! – всполошился герр Ханс и бросился обратно в свой кабинет, принялся набирать номер.

А студенты переглянулись между собой, и Ланс спросил завморгом:

– Где он?

– Демон его знает. Где-то рядом, – пробормотал призрак.

– Фониль не работает, – похоронным тоном сообщил рыжий, выходя из кабинета. – И окно не открывается. Ну мы и попали…

– Попали! – радостно отозвался незнакомый голос. Звонкий. Тонкий. – Поиграем?

И откуда-то с потолка спрыгнула… девочка. Лет пяти. В клетчатом пышном платье с белым фартучком. Милая, беленькая, с курносым носиком и огромными серыми глазами.

Ольга попятилась, одновременно сплетая «прах» – и пытаясь не смотреть в детские глаза, совершенно не похожие на мутные гляделки нежити.

– Давай ты отпустишь девушку, а? – печально попросил Ланс. – А потом поиграем.

– Не-а. Так неинтересно, – покачала головой девочка и широко улыбнулась. За неправдоподобно острыми белыми зубами мелькнул синий раздвоенный язык. – Но если вы отдадите мне вкусняшку, то я отпущу кого-нибудь из вас. Одного.

– Еще чего, – буркнула Ольга и запустила в кадавра «прахом», напитанным всей ее силой. Одновременно с ней то же самое сделали Ренар и Морис.

– Ам! Вкусно! – сказала девочка и засмеялась.