Струги на Неве. Город и его великие люди

– А ты присядь, отдохни с дороги! Аким! Подай сотнику сбитня! – приказал Пётр Иванович.

Он уселся за стол напротив стрельца и, терпеливо подождав, пока гость опорожнит кружку горячего напитка, начал важный разговор.

– А теперя – к делу! Что сказать велено?

– Князь-воевода помнит про малость полков русских у Орешка и Корелы, – степенно отвечал сотник. – На словах велел передать: тебе да Пушкину хотел бы людей дать, да не в силах. Те немногие, что есть в Новгороде, могут под Юрьев-Ливонский, ну, Дерпт по-свейски, снадобиться. Не властен он их сюды слать. А вот пороху и пушечного и ручного, ядер да гранат и прочих пушкарских припасов будет тебе отправлять сколь захошь! Изводи шведа пальбой!

– Славно! И далече твои пищали? – спросил стольник.

– В полдня пути отсель. На грузовых стругах везут.

– Аким! – позвал ключника Потёмкин. – Угощай дале начального человека князя Голицына! А ты, сотник, не взыщи! На войне мы. Ты ешь-пей, а я навстречу пищалям с пушкарями пойду, о деле по пути с ими перемолвлю.

Пищали были встречены лично воеводой и Волковым, тщательно осмотрены и, под надзором Емельяна, доставлены на Монашеский остров. Вся «посоха» и свободные от обстрела крепости пушкари, стрельцы со стругов, солдаты и рейтары с превеликим трудом, провозившись до ночи, поочерёдно вытащили оба орудия со стругов. С лафетами управились куда легче. Поутру голицынские подарки заговорили.

Тем же днём, с Ваской и пушкарским десятником, тремя «змейками» и добрым запасом пороха и ядер на борту, один новгородский грузовой струг отправился к острожку Александра Потёмкина. Сотник, обхаживаемый Акимом, не возражал. Побывавший во многих сражениях стрелец с любопытством оглядывал лагерь, наблюдал за обстрелом Орешка, подолгу беседовал с потёмкинскими стрелецкими начальными людьми, обсуждая шансы воеводы выморить шведов из крепости голодом, слушая рассказы о битве с Бурмейстером.

Возвратились в лагерь и казаки, отпущенные Полтевым, – атаман с ясаулом принялись расспрашивать их о походе под Копорье. Потом Назар кликнул наиболее толкового десятского, и тот потащил пленного шведского сержанта, набросив ему на шею верёвку, к воеводе на допрос.

Ничего нового от него Потёмкин не добился. Хотя Васильев и предлагал засунуть в костёр пятки нехристя, а швед, боясь мучений, вопил как резаный, что ему более ничего не ведомо. Впрочем, кое-что он всё же добавил: а именно, сержант слыхал о четырёх солдатских ротах, пришедших в Выборг. Но так это или нет – с уверенностью сказать не мог. Он просто случайно услышал разговор офицеров. Стольник приказал увести его к остальным пленным, которых намеревались отправить в Новгород, как только вернётся посланный в острожек грузовой струг.

Прислал весточку и Семён: старшой водяной стражи доносил о шведских подсылах, коих видели рыбаки и крестьяне на невских берегах. Семён приказал их не трогать – пусть Горну доложат: Нева чиста от русских.

– Передай старшому, мол, верно решил. И ещё: пусть ждёт наши струги через дён пять, – сказал гонцу, седому как лунь старому невскому рыбаку, Потёмкин, провожая его к камышам, в которых, таясь от военных, по привычке оставил свою лодку посланец.

– Исполню, воевода, не сумлевайся, – слабым голосом пообещал старик.

– Не тяжко в твои-то лета с веслом да парусом управляться? Помоложе, что ль, не нашлось? – сочувственно спросил Пётр Иванович.

– А меня куды? – обиделся старик. – На палаты каменны не скопил. А скопил бы – так свей бы отобрал! Суда праведного тут для православных нетути. Да и суди сам: споймают меня – пусть жгут железом, саблей рубят! Я своё пожил, помирать не жалко! – бесхитростно объяснил рыбак.

– Ну, дед, здорово, вижу, вас швед допёк, – остановился у тихо перешёптывавшихся промеж собой камышей стольник. – Живота не жалеете, лишь бы ему насолить!

– Не жалеем, – согласился добровольный лазутчик, – сколь надо, столь и будем ему досаждать. Пока вы – царёвы люди – не выбьете его с русских земель за море! В давние века, сказывают, был такой князь Александр – на Неве разбил свеев, долгонько о них потом на Руси не слыхали. Так и ты их побей! И в народе по себе добру память оставишь! Бона, Александр тот – и Невским прозван, и святой!

– Побью, дед! – посерьёзнев пообещал рыбаку Потёмкин. – А вы добре сторожите! Вон Александра тож о шведских судах заране упредили.

– Ежели сунутся нехристи, упредим, воевода, – поклонился старик и вмиг исчез в камышах, будто его и не было.

Вернувшись к себе, Потёмкин отправил Акима за родичем Силой, казацкими начальниками, Хлоповым да Емельяном.

Весть о подсылах встревожила всех избранных советников воеводы.

– Вынюхивают для Горна, есть ли струги на Неве, а зачем? – хитро прищурился Сила Потёмкин. – Ясно дело: им ведомо о подходе шведских судов, коим должно выйти с отрядом навстречу.

– Знать бы, когда, – насупился Назар.

– А узнаем, – усмехнулся стольник. – Мимо нашего острожка не пройдут – весточку получим. Токмо надо нам не здесь, а близ Ниеншанца на стругах быть. Пока Ляксандр Горна задержит, мы с ихними судами управимся.