Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

Какъ работать съ русской словесностью? Можно, конечно, поразмышлять, хотѣлъ Онѣгинъ подстрѣлить своего друга или избѣгалъ этого, слѣдовало ли ему застрѣлиться самому, и т. п. Эта работа можетъ выходить на опредѣленный филологическiй уровень, который заставитъ потренировать сѣрое вещество (напр., если поставить задачу найти тотъ образный рядъ, который даетъ намъ понять, что Онѣгинъ сдѣлалъ если не все, то многое для того, чтобъ дуэль не состоялась, и стрѣлять умѣлъ очень плохо). Я присутствовалъ на такомъ урокѣ. Здѣсь трудность заключается въ томъ, что любая мало-мальски осмысленная работа требуетъ большихъ знанiй (напр., сравненiе по ходу съ дуэлями въ другихъ произведенiяхъ), и все равно роль учителя останется большой; ему придется почти все дѣлать самому. На «подумать» для ребенка можно оставить побольше только въ рамкахъ того же самаго изслѣдованiя (или, если угодно, проекта, который пыталось ввести министерство и на который такъ ополчилась педагогическая общественность). Съ русскимъ языкомъ все понятно: для того чтобы использовать его какъ орудiе интеллектуальнаго роста, нужно совершенно измѣнить программу преподаванiя, поскольку заучиванiе правилъ – не лучшiй способъ воспитанiя рацiональнаго мышленiя. Но уйти отъ этого можно только въ направленiи научной лингвистики, я не увѣренъ, что это подходящiй для школы предметъ.

Съ точки зрѣнiя «подумать» школьныя естественныя науки повторяютъ математику: генетика пользуется элементарными свѣдѣнiями изъ теорiи вѣроятностей, физика – элементами анализа функцiй, химiя – пропорцiями. Самостоятельную, независимую отъ математики интеллектуальную цѣнность онѣ могутъ прiобрѣтать въ особыхъ условiяхъ – не буду перечислять всѣ, ограничусь высокой квалификацiей учителей и значительнымъ (не меньше 4–5 часовъ въ недѣлю на предметъ) расходомъ учебнаго времени.

Sep. 25th, 2012

Латинскiй языкъ – II.

Для начала я хочу быть правильно понятымъ. Если я разсматриваю предметы съ точки зрѣнiя ихъ использованiя въ качествѣ интеллектуальныхъ тренажеровъ, это не значитъ, что я не признаю за ними другихъ функцiй. Кромѣ того, мнѣ не близка идея о единой школѣ, а слѣдовательно, и тезисъ, что главная цѣль образованiя тоже едина. Универсальность интеллектуальнаго тренажера – вопросъ отдѣльный; я полагаю, что такихъ просто нѣтъ. Но здѣсь отмѣтимъ одно: есть опредѣленное количество учениковъ (навскидку 5 %), которые нуждаются въ школѣ, ставящей интеллектуальный ростъ въ качествѣ своей главной задачи. Воспитанiе, соцiализацiя, даже эрудицiя важны, но отходятъ на второй-третiй планъ. предметъ въ качествѣ тренажера извилинъ малоэффективнымъ. Разные по-разному: изъ трехъ основныхъ европейскихъ лучше всего нѣмецкiй (неплохъ и итальянскiй), хуже французскiй, еще хуже англiйскiй. Сейчасъ позволю себѣ не аргументировать. Кстати, самое мощное упражненiе на развитiе ума въ преподаванiи новыхъ языковъ – правильно подобранный письменный переводъ; задача сформулировать на своемъ языкѣ мысль, выраженную на чужомъ, можетъ вызвать реальное напряженiе умственныхъ силъ. Случайно ли именно этому у насъ не удѣляется вниманiя? (Обученiе формулировать свои мысли было бы мощнымъ инструментомъ развитiя и въ преподаванiи словесности, но технологически это работа индивидуальная, она для урока не годится. Преподавателю, чтобы помочь, нужно какъ-то эти мысли изъ ученика извлечь.)

Новые языки – предметъ съ очень важнымъ культурнымъ значенiемъ (потенцiально), важный и единственно универсальный прикладной предметъ, но усилiя памяти и тренировки произношенiя для нихъ настолько важны, что к. п. д. интеллектуальной работы на высотѣ никогда не будетъ.

Наконецъ, мы добрались до математики. Она – реальный интеллектуальный тренажеръ. Можетъ быть, самый эффективный; эффективный – во всякомъ случаѣ. У математики другiя слабости – 1) она совсѣмъ не универсальна въ смыслѣ охвата, я даже не ожидалъ, что въ такой степени, и 2) она не универсальна въ смыслѣ даваемыхъ навыковъ. Второе – очень важно. Если ограничиться только математическимъ тренажеромъ развитiя ума, усваиваешь нѣкоторыя вредныя привычки, свойственныя чистымъ технарямъ. Конечно, я въ этомъ пунктѣ весьма уязвимъ для спецiалистовъ по математической логикѣ, но – подчеркну, я говорю о школьной математикѣ, – она предполагаетъ жесткiя и однозначныя рѣшенiя. Можетъ быть, если бъ вмѣсто элементовъ матанализа были элементы теорiи вѣроятностей, оно было бъ иначе; но не думаю, что намного, да и то только въ старшихъ классахъ. Нуженъ болѣе мягкiй тренажеръ, гдѣ было бы правиломъ отсутствiе однозначнаго отвѣта и варiативность путей была бы выше.

Педагогическую характеристику латинскаго языка оставимъ для третьей части, а пока – отвѣтъ моимъ коллегамъ, думающимъ, что я сдаю позицiи.