Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

Множество типовъ школъ предполагаетъ и множество типовъ «идеальныхъ» выпускниковъ, и понятно, что разнымъ нужно разное. Потому къ такого рода мѣрительнымъ инструментамъ слѣдуетъ относиться съ долей здороваго цинизма.

Varia

Nov. 3rd, 2014 at 11:47 PM

2. О школѣ и объ импортозамѣщенiи.[220] Тутъ много умнаго (въ частности, о томъ, что успѣхи ранняго совѣтскаго ВПК не связаны съ качествомъ совѣтскаго образованiя), но съ опредѣленными народническими иллюзiями. Разоблачать лѣнь, потому тезисно: важна не только обученность, но и правильно распредѣляемое черезъ образовательную систему качество антропологическаго матерiала, и еще – нужно не такъ много хорошихъ инженеровъ и это лучше, чѣмъ много среднихъ.

3. Совѣтская жизнь была лживой, подлой и убогой. Ностальгирующiе по ней, слѣдовательно, отличаются пониженной чувствительностью къ лжи, подлости и убожеству, т. е. равнодушiемъ къ истинѣ, добру и красотѣ. Я вообще додумалъ эту мысль и сдѣлалъ изъ нея выводы, но разумѣется пребывая въ летаргическомъ снѣ забылъ ихъ. Кажется, это все та же масса посредственныхъ инженеровъ.

Nov. 9th, 2014 at 4:37 PM

Немного pro domo mea.[221]

Честно говоря, я не взялся бы съ ходу опредѣлять цѣли совѣтскаго образованiя. Въ частности, мнѣ неясно, когда въ руководствѣ большевиковъ окончательно поняли, что завоеванiе мiра невозможно, и сдѣлали ли изъ этого должный выводъ, что СССР обреченъ? Строго говоря, совѣтскую образовательную систему можно признать неудачной уже исходя изъ того факта, что – каковы бы ни были антропологическiя параметры, къ достиженiю которыхъ она стремилась, они не были достигнуты уже въ силу того, что СССР не существуетъ, и никто не поднялся въ критическiй моментъ на его защиту.

Другая сложность – то, что въ образованiи субъектовъ нѣсколько. Напр., сейчасъ правительство можетъ думать что угодно о своихъ цѣляхъ, но меня, какъ практическаго работника, эти цѣли не интересуютъ. Дѣлъ и безъ того достаточно.

Есть и факторъ обычнаго невѣжества. Педагогическая мысль СССР была не слишкомъ высокаго уровня. Включая эксперименты методологической школы – они исходили изъ еще болѣе радикально-народническихъ установокъ, чѣмъ марксисты.

Но, возможно, изъ всѣхъ этихъ соображенiй только послѣднее и нужно учитывать. Дѣло въ томъ, что образовательная цѣль не можетъ не отразиться въ программѣ (а совѣтская программа является богосозданной данностью только для лишенной какого бы то ни было образовательнаго кругозора постсовѣтской общественности). И тутъ мы сталкиваемся съ такой подробностью: школа совѣтскаго типа (общеобразовательная и съ преобладанiемъ естественныхъ наукъ) была описана А. П. Щаповымъ въ 1870 г.; говоря о совѣтской спецификѣ, можно ограничиться ея гуманитарнымъ блокомъ. Щаповъ же много чего не могъ имѣть въ виду, что потомъ мы должны учитывать; и потому, скорѣе всего, совѣтская школа была создана подъ влiянiемъ еще досовѣтскихъ идей лѣваго толка, а осталась въ этой формѣ по трусости и некомпетентности образовательнаго руководства, неспособнаго перевести на педагогическiй языкъ марксистскую компоненту.

Итакъ, намъ остается сказать нѣсколько словъ о гуманитарномъ блокѣ. Иностранный языкъ одинъ и преподается плохо: большинство его не выучиваетъ. Цѣль преподаванiя непонятна: нѣкоторые считаютъ, что общенiя допускать было нельзя, и потому коммуникацiя была въ загонѣ, но тогда проявилась бы другая цѣль (чтенiе), а этого не случилось. Хотя непонятно, зачѣмъ предметъ, не оставляющiй слѣдовъ, но я скорѣе думалъ бы о «гармоническомъ развитiи» и реминисценцiяхъ прежняго и западнаго образованiя.

Преподаванiе другихъ гуманитарныхъ предметовъ – литературы и исторiи – само по себѣ было очень примитивно. Это цѣль воспитательная и пропагандистская. Намного интереснѣе описывать его результаты. Два момента: на выходѣ получается существо, у котораго слово, мысль и дѣло расходятся самымъ причудливымъ образомъ, съ другой стороны – жесткая и примитивная (и откровенно недостаточная для объясненiя окружающихъ явленiй) рацiональность предлагаемаго школой мiровоззрѣнiя создаетъ готовую воронку, которая втягиваетъ въ себя мистику всякаго пошиба – чуть только предоставится свобода. Перекосъ въ сторону математики и естественныхъ наукъ (какъ въ области интеллектуальныхъ силъ и средствъ, такъ и въ масштабѣ предоставленной свободы) приводитъ къ тому, что естественники презираютъ гуманитарiевъ и не считаютъ то, чѣмъ тѣ занимаются, наукой (для многаго весьма справедливо), но сами не обладаютъ языкомъ для даже и примитивнаго разговора о соцiумѣ, экономикѣ, литературѣ, исторiи и многомъ другомъ. Если брать исторiю, то лояльность и довѣрiе воспитать не удалось, а засорить массовое сознанiе штампами, мѣшающими воспринимать реальность, – вполнѣ и болѣе чѣмъ.