Сверчок за очагом (пер.Линдегрен)

— Нтъ, пожалуйста, Джонъ, не люби меня пока! Подожди еще немного! Я горевала по поводу предстоящей свадьбы, мой дорогой, потому что помнила прежнюю любовь Мэй и Эдуарда, когда они были совсмъ молоденькими, и знала, что сердце Мэй было далеко отъ Текльтона. Ты вришь этому теперь, не такъ ли, Джонъ?

Джонъ былъ готовъ снова кинуться на зовъ жены, но былъ опять остановленъ ею.

— Нтъ, стой тамъ пожалуйста, Джонъ! Если я смюсь надъ тобою, что бываетъ иногда, Джонъ, и называю тебя увальнемъ, милымъ старымъ гусемъ или даю теб другія клички въ этомъ род, то потому что ты милъ мн, Джонъ, ужасно милъ; и мн такъ нравятся вс твои манеры, и я бы не хотла, чтобъ ты измнился въ чемъ нибудь хоть чуточку, хотя бы для того, чтобъ сдлаться завтра королемъ.

— Ура! — необычайно громко крикнулъ Калебъ. — И я того же мннія.

— А если я, напримръ, напоминаю о солидныхъ лтахъ, Джонъ, и принимаюсь въ шутку уврять, что мы съ тобой смшные старички, что намъ не до любви, а мы живемъ себ потихоньку, такъ вдь я болтаю вздоръ и дурачусь. Вдь я и съ ребенкомъ люблю разыгрывать сцены, прикидываясь, будто бы длая все это взаправду.

Дотъ увидала, что мужъ двинулся къ ней, и снова остановила его, но на этотъ разъ, едва успвъ уклониться отъ объятій Джона.

— Нтъ, не люби меня еще минутку или дв, прошу тебя Д;конъ! То, что мн нужне всего теб сказать, я приберегла напослдокъ. Мой дорогой, добрый, великодушный Джонъ, когда мы разговаривали съ тобой недавно вечеромъ о сверчк, я была уже готова сказать теб, что раньше не любила тебя такъ сильно, какъ теперь; что когда я впервые пріхала сюда въ домъ, я порядкомъ боялась, что совсмъ не полюблю тебя такъ крпко, какъ надялась и какъ молилась о томъ — вдь я была такая молоденькая, Джонъ! Но милый Джонъ, съ каждымъ днемъ и часомъ я любила тебя все больше и больше. И еслибъ я могла полюбить тебя сильне теперешняго, то твои благородныя слова, слышанныя мною сегодня утромъ, усилили бы мою любовь. Но я не могу. Всю привязанность, на какую я способна, (а это не мало, Джонъ!) я отдала теб, какъ ты того заслуживалъ, уже давно, давно. И теперь мн боле нечего давать. Теперь, мой дорогой муженекъ, прими меня опять въ свое сердце. Это мой любимый пріютъ, Джонъ, и ты никогда, никогда не думай отсылать меня въ другой домъ!

Вы никогда не можете испытать столько восхищенія при вид славной маленькой женщины въ объятіяхъ третьяго лица, какое испытали бы, еслибъ видли Дотъ, кинувшуюся на грудь фургонщика. То была картина полнаго, неподдльнаго супружескаго счастья, трогательная въ своей задушевности.

Можете быть уврены, что фургонщикъ пришелъ въ совершенный восторгъ, и обрадованная Дотъ не уступала ему въ этомъ. Ихъ счастливое настроеніе сообщилось остальнымъ присутствующимъ, включая сюда и миссъ Слоубой, которая поплакала всласть отъ радости и, желая сдлать юнаго Пирибингля участникомъ общаго веселья, стала подносить его къ каждому поочередно, точно круговую чашу.

Но вотъ снова загремли колеса по дорог, и кто-то воскликнулъ, что Грэффъ и Текльтонъ возвращаются назадъ. Быстро вбжалъ этотъ почтенный джентльменъ въ комнату, видимо разгоряченный и растерянный.

— Что за дьявольщина, Джонъ Пирибингль! — воскликнулъ онъ. — Послушайте! Тутъ вышло какое нибудь недоразумніе. Я уговорился съ миссисъ Текльтонъ, что мы встртимся въ церкви, а теперь готовъ поклясться, что я видлъ ее на дорог хавшей сюда! Э, да она тутъ! Прошу прощенія, сэръ; я не имю удовольствія быть съ вами знакомымъ, но сдлайте милость, уступите мн эту молодую лэди. Сегодня утромъ ей предстоитъ выполнить весьма важное обязательство.

— Извините, я не могу уступить ее вамъ, — отвчалъ Эдуардъ. — Я и не помышляю о томъ.

— Что это значитъ? Ахъ, вы бродяга! — закричалъ Текльтонъ.

— Это значитъ, что я извиняю вашу раздражительность, — съ улыбкой отвчалъ морякъ, — и остаюсь также глухъ къ грубымъ словамъ сегодня поутру, какъ я былъ глухъ ко всмъ разговорамъ вчера вечеромъ.

Какой взглядъ кинулъ на него Текльтонъ и какъ онъ вздрогнулъ отъ испуга!

— Мн очень жаль, сэръ, — сказалъ морякъ приподнявъ лвую руку Мэй, украшенную обручальнымъ кольцомъ, — что эта молодая леди не можетъ сопутствовать вамъ въ церковь; но она ужъ побывала тамъ однажды сегодня утромъ и, можетъ быть, вы извините ее.

Текльтонъ пристально посмотрлъ на палецъ бывшей невсты и вынулъ изъ жилетнаго кармана серебряную бумажку, въ которой очевидно было завернуто кольцо.

— Миссъ Слоубой, — сказалъ онъ няньк. — Не будете ли вы такъ любезны бросить это въ огонь?… Покорнйше благодарю.

— Прежняя помолвка, — очень давнишняя помолвка — помшала моей жен исполнить уговоръ, заключенный съ вами, могу васъ уврить, — сказалъ Эдуардъ.

— Мистеръ Текльтонъ долженъ отдать мн справедливость. Я не скрыла отъ него этого и много разъ повторяла, что никогда не забуду прошлаго, — красня, вымолвила Мэй.

— Ну, разумется! — подхватилъ Текльтонъ. — О, конечно! Это совершенно справедливо. Это вполн корректно. Миссисъ Эдуардъ Шэммеръ, смю спросить?

— Да, это ея имя, — отвчалъ новобрачный.