В дорожной сумке Элиля лежал подробный доклад Птахмоза для Рамзеса. Обстановка складывалась не в пользу Та-Кемет. Лабарна Великой Хатти Муватилли созывал наемников, суля хорошую награду. Вместе с Народами Моря он разгромил города в вечно бунтующей Ахеяве и полностью захватил побережье. Кадеш с главной переправой через Оронту принял его покровительство. Наместники из Та-Кемет были сброшены с башен. Теперь Муватилли ничто не мешало двинуться в Приморье и осаждать города один за другим. А с моря его будет поддерживать флот гарамантов, сикулов и шерданов. Предстоит затяжная изматывающая война, грозящая упадку Та-Кемет, а возможно, полному разгрому.
Приближались к Ниневии. Саламансар приказал слугам готовить его к высадке, а лодочнику отдал распоряжение отвезти Элиля и его спутницу выше по течению, где начинается дорога в Мегиддо. Саламансар вдруг, в какой-то момент сильно побледнел и, придвинувшись вплотную к Элилю, жарко прошептал:
– Послушай, друг. Ты – воин. Тебе не страшно путешествовать. Но зачем подвергать опасности Мелину. Погляди, какая она слабая и..,– он осекся, -…и красивая.
– Не пойму: о чем ты, – отстранился от него Элиль. Не понравился ему лихорадочный блеск в глазах Саламансара. – Мелина сама попросила сопроводить ее в Ниневию.
Девушка услышала их разговор, поднялась и подошла к юношам. Теперь лицо Саламансара совсем побелело.
– Элиль, отдай ее мне, – взмолился он. – Впереди вас ждут опасности. Хетты рыскают на всех дорогах. А вдруг вы попадете в руки разбойников?
– Что с тобой? – встревожился Элиль. – Остынь! Какие опасности? Какие разбойники?
Мелина прижалась к Элилю и строго спросила:
– Чего ты хочешь, Саламансар?
– Я не могу вас отпустить, – вспылил ассириец, – Как только я увидел тебя, там, в питейном доме, так потерял покой. Прекрасней и желанней нет на свете девушки. Молю тебя: останься со мной. Я отстрою заново Ниневию. Хочешь, я восстановлю твой дом… Да зачем он тебе? Я построю дворец для тебя. Буду твоим рабом…
– Саламансар, – Мелина мягко коснулась его руки. Он вздрогнул, как будто его обожгло огнем. – Я не смогу жить в городе, где земля полита кровью моих родных, а под ногами хрустят их кости. Ты хочешь, чтобы я, каждое утро плакала, глядя на знакомые места, но уже чужие мне?
– Ты будешь правительницей этого города, – обещал Саламансар.
– Я не хочу! – твердо ответила Мелина. – И ты пострадаешь, если твой отец узнает, кто я.
– Я упаду на колени перед ним, буду молить его. Я подговорю братьев. Они вступятся за меня…
– Не получится, – покачала головой Мелина. – Правитель Ассирии слишком ненавидел моего отца. Он не позволит тебе взять меня в жены. Самое большее – я смогу жить на положении наложницы.
– У тебя прав будет больше, чем у жен вельмож.
– Но я останусь наложницей, и если с тобой что-нибудь случиться, меня отправят на невольничий рынок или кому-нибудь подарят.
– Нет! Нет! Никогда! – клялся Саламансар. – Этому не бывать. Я не отпущу тебя.
Спорить с ним было бесполезно. Глаза его метали искры. Он сам стал похож на безумца. Боги, что с ним твориться? Элиль потянулся за кинжалом. Мелина спокойно сдержала его руку.
– Есть еще одно обстоятельство, – твердо продолжала Мелина. – Элиль никогда меня не отпустит. Как бы тебе это объяснить… Когда мы бежали с Тира, то оказались одни в бушующем море. Наша лодка перевернулась. Страшный змей Иллуянка тогда всплыл из пучины и обрадовался добыче. Он накинулся на нас холодными волнами, вырвал наши сердца и попытался утащить наши тела в бездну. Я видела, как в его когтистых лапах, словно пойманные птицы, трепетали сердца: мое и Элиля. А Иллуянка возвышался над нами и хохотал. Пока еще хватало сил, я взмолилась всем богам: Кубабе – богине плодородия, Тешубу – громовержцу, Хебате – плодоносной супруге Тешуба, грозной Шавушке – покровительнице матерей, благородному Шемиге – богу солнца и правосудия. Я попросила богов спасти нас. В чем мы провинились? Разве бедные дети заслужили столь страшную кару? Свершилось чудо. На мой зов явился разгневанный Тешуб и стал метать молнии в Иллуянку. Змей испугался и вернул нам сердца. А вскоре и сам убрался в пучину. Но вот беда: он все перепутал.
– Что? – не понял Саламансар, завороженный рассказом Мелины.
– Сердца перепутал. Сейчас в моей груди бьется сердце Элиля, а у него – мое. Если нас разлучить – мы погибнем. Можешь силой взять меня в свой дом, но я и недели не проживу.
– Я не верю! – Саламансар в отчаянии схватился за голову.
– Тогда, если хочешь исправить зло Иллуянки, – предложила Мелина, – разрежь мне и Элилю грудь и поменяй наши сердца.
Саламансар замычал, завертел головой и бессильно опустился на дно лодки.
– Прощай, – махнула рукой Мелина, повернулась и села на прежнее место в корме. Ее взгляд вновь устремился на проплывающие берега.
Лодка зашуршала днищем о песок, остановилась. Не говоря ни слова, Саламансар тяжело поднялся, перемахнул через борт. Не оглядываясь, он побрел к городу, низко опустив голову.
Парус вновь поймал ветер, и лодка выбралась на середину реки.