Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии

Итак, божественный апостол показал, что Тот Самый есть Единородный Сын Божий и Бог, Который произошел от Девы Человеком, и что Тот Самый родился от Девы, Который есть Сын Божий и Бог, — родившийся же телесным образом, поскольку Он сделался человеком, не в прежде созданном человеке поселившись, как в пророке, но Сам сущностно и истинно сделавшись Человеком, то есть дав в Своей Ипостаси бытие плоти, одушевленной душой, одаренной и разумом, и умом, и Сам сделавшись для нее Ипостасью[1200]

.

Имя «Богородица», говорит далее Иоанн, «составляет все таинство Домостроительства. Ибо если родившая — Богородица, то Родившийся от Нее — непременно Бог, но непременно и Человек»[1201]

. И далее доказывает полноценность человеческой природы Христа:

Ибо каким образом мог бы родиться от Жены Бог, имеющий бытие прежде веков, если бы Он не сделался человеком? Ибо Сын Человеческий, без сомнения, есть Человек. Если же Тот Самый, Который родился от Жены, есть Бог, то, без сомнения, Один и Тот же есть и Тот, Который родился от Отца в отношении к Своей Божественной и безначальной сущности, и Тот, Который в последние времена рожден от Девы в отношении к сущности, получившей начало и подчиненной времени, то есть человеческой. Это же обозначает единую Ипостась, и два естества, и два рождения Господа нашего Иисуса Христа[1202]

.

Акцент на единство личности Христа был сделан III Вселенским Собором, а IV Вселенский Собор вопреки монофизитам подчеркнул полноценность человеческой природы Христа. Это не какая-то усеченная и неполная природа, поглощенная Божеством и потому ущербная. Христос по человеческой природе был во всем подобен нам, кроме греха. И тело, и душа, и ум у Него были человеческие. При этом Он оставался воплотившимся Богом, и две Его природы — Божественная и человеческая — находились в состоянии взаимопроникновения, но не смешения или слияния.

Изложив аргументы, касающиеся двух природ Христа, Иоанн Дамаскин затем вступает в прямую полемику с Несторием в отношении изобретенного им термина «Христородица»:

Но Христородицей мы не называем Святую Деву никоим образом, потому что это наименование, как оскорбляющее, выдумал нечистый, и гнусный, и по-иудейски мыслящий Несторий, сосуд бесчестия, для уничтожения слова «Богородица» и для лишения чести Богородицы, Которая одна только поистине почтена выше всякой твари, хотя бы этот и разрывался от горя вместе со своим отцом — сатаной. Ибо и царь Давид называется христом, то есть помазанником, также и первосвященник Аарон; потому что как царское достоинство, так и жречество было связано с помазанием; и всякий богоносный человек может называться христом, но не Богом по естеству, подобно тому, как и отверженный Богом Несторий в своей гордости назвал Рожденного от Девы Богоносцем. Да не будет, чтобы мы сказали или помыслили, что Он — Богоносец, а не воплотившийся Бог[1203].