Тайна одной саламандры, или Salamandridae

– Ваша беременность, – терпеливо поправил Шарлемань. – Я тоже не стану изображать всезнайку. У меня пока не было нужды подробно исследовать способности пациентов к деторождению. Но я с большой долей уверенности могу предположить, что вашему плоду исключительно повезло. Он ещё не сформировался, а значит, у него не сформированы и механизмы сопротивления внешним воздействиям. Беременность протекает в совершенно новых условиях. Ваш организм стремительно перестраивается. Изменения в полной мере коснутся плода как его части. В любом случае ребёнок появится на свет существом нового типа. Ваше бессмертие станет благоприобретённым качеством, а его бессмертие – врождённым…

Шарлемань продолжал говорить о том, что врачи неотрывно следят за всеми показателями женского здоровья Евы и чутко реагируют на малейшие отклонения от нормы. Рассказал, что занимается спешным подбором специалистов экстра-класса, которые будут вести беременность в круглосуточном режиме. Пообещал, что в положенный срок Ева станет счастливой матерью существа нового типа – несопоставимо более жизнеспособного, чем любое другое существо на Земле…

Ева внутренне сжималась каждый раз, когда Шарлемань произносил это слово – «существо», а не «ребёнок». Существо.

Всего несколько дней назад Ева мечтала делиться переживаниями о беременности с близкой подругой. На эту роль подходила только Клара, но она застряла в Африке. А теперь впереди маячили долгие месяцы страха за будущего ребёнка, и Ева опасалась, что растущее напряжение сведёт её с ума. Потребность в подруге перестала быть мечтой и сделалась жизненной необходимостью. Навязчивая идея заставляла Еву добиваться приезда Клары как можно скорее, каким угодно способом, под любыми предлогами.

В то же время Ева была честна и в разговоре с Муниным. Она действительно считала, что Клара умирает по вине троицы и её надо спасать. Поэтому даже если бы историк не выдал свою сделку с Шарлеманем и Одинцов не ткнул его носом в моральные обязательства, Ева собиралась ещё до ужина сама завести с компаньонами разговор о срочном вызове Клары в клинику.

Мунин через охранников передал просьбу о телефоне. Вскоре в саду камней появился Шарлемань.

– Вы прекрасно понимаете, чего нельзя говорить и какова цена ошибки, – коротко сказал он. – Полагаю, никто не будет возражать против моего присутствия?

– Ну что вы, какие от вас могут быть секреты! – с нервным смешком ответила Ева за всех, принимая у Шарлеманя телефон, уселась на бортик песчаной площадки сада камней и набрала номер. Мужчины обступили её почти вплотную, а Мунин всем телом подался ещё ближе, когда по громкой связи зазвучал усталый голос Клары.

– Ну, типа, привет… Это он просил тебя позвонить?

– Не просил. Но знает насчет звонка, – честно предупредила Ева.

– Чего вы от меня хотите? Я уже всё сказала. Можете развлекаться дальше.

Ева приложила палец к губам Мунина, чтобы историк не брякнул чего-нибудь сгоряча, и заговорила – с деловым напором, короткими вескими фразами:

– Мы не развлекаемся. Мы в клинике. Это серьёзно… Даже не так. Это вопрос жизни и смерти. Мы все смертельно больны. Мы трое – и ты тоже. Но есть надежда. Поэтому мы здесь. Тебе тоже надо быть здесь. Слышишь? Ты должна быть здесь как можно скорее.

Такое начало озадачило Клару.

– Что за хрень? Вы это выдумали, чтобы… Тебе-то зачем это надо?

– Никто ничего не выдумывал, – продолжала напирать Ева. – В моём положении не до шуток. Я беременна, если ты забыла. Мы все заразились… – Краем глаза она заметила нахмуренные брови Шарлеманя и не стала продолжать: – Подробности позже. Новый вирус, у болезни даже названия пока нет, обычные врачи её не знают. Летальный исход в ста процентах случаев. Тебя ещё можно спасти. Но времени очень мало.

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что хочешь остаться в живых. Я так думаю. Как ты себя чувствуешь?

– Я тебе не верю, – помолчав, отозвалась Клара. – Не понимаю, что вы затеяли… Выманить меня к нему? Хрень какая-то. Нет, не верю.

Одинцов показал Еве на телефон и обеими руками взял себя за горло. Шарлемань снова нахмурился, а Ева продолжила:

– О’кей. Недавно ты уже умирала. Мы дали тебе рецепт. Он сработал. То есть мы точно знали, чем ты больна и как тебя спасти. Откуда?

– Откуда? – эхом откликнулась Клара. – От врачей… на конгрессе…

– От врачей в клинике. – Для убедительности Ева перечислила симптомы и прочие подробности болезни, которые троица успела узнать за время расследования. – Мы тоже больны, нас лечат. Сейчас тебе лучше?

– Лучше.

– Это ненадолго. И когда снова станет хуже, будет уже поздно. Поэтому ты сегодня же сядешь на самолёт и прилетишь. Билет я закажу. В аэропорту тебя встретят.

Ответа не было долго.

– Ты ещё здесь? – подождав, спросила Ева, и Клара тихо сказала:

– Я не полечу без родителей.

Троица дружно посмотрела на Шарлеманя. Он отрицательно мотнул головой.