Тайны лабиринтов времени

– Боимся, еще как боимся, но нас много. Вся Азия поднялась против скифов, все греки, между прочим, с нами.

– Так им и надо, – подхватывали пьяные голоса, – мы затопчем могилы их предков! Мы сотрем сам народ и историю его.

– Э, да ты не простой воин… – А ты кто?

– Смиренный раб твой, воин.

* * *

Царь царей сидел на троне, а перед ним красовался мост, построенный греками. Мост был крепкий и огромный. Фракийские граждане и греки, допущенные под взгляд Дария, с опаской смотрели на него.

– Первыми по мосту … , – сказал царь, указывая пальцем на ионийцев, ойранцев и гетов, погоните их перед моим войском. Греки пусть остаются на том берегу наблюдателями, пока не переправятся мои непобедимые. – Царь царей наблюдал переправу, а противоположный берег был у него, как на ладони.

– Где же скифы? Едва увидели моих воинов и тут же удрали, трусы. Скифия – это двери, ведущие к царствованию на всей земле, с такой армией никто не сможет меня победить. Такой армии нет ни у кого. Персия века будет восхвалять мое имя, и править миром. Я хочу разорить и поработить Скифию, они не имеют право пользоваться такой огромной территорией, она уже моя с сегодняшнего дня. Мои сундуки пополнятся скифским золотом, и я стану самым богатым человеком на земле. Мое имя уже внушает страх и уважение, а через века обо мне сложат легенды. Пусть все видят и знают, какая у меня армия.

Все, окружающие царя царей, молча кивали, а перед его взором стояли сундуки с золотом, амфоры, изделия из кости и табуны скифских скакунов. Некоторым скифским украшениям он изумлялся сам, хотя, чего только не видел в своей жизни, но такой тонкой и ажурной резьбы – никогда. Дарий рассматривал костяной гребень для волос. Ну, надо же! – думал царь.

Такое впечатление, что спицами вязали, а не по кости резали. Какие доспехи у этих скифов! А оружие – чудо, просто чудо!

Народ талантливый, и он будет служить всей Персии, иначе я их уничтожу, и ни один царь, какой бы он могущественный ни был, меня не сможет остановить в стремлении к власти. Я открою двери истории перед собой, даже если эти двери будут завалены трупами моего народа и народов всего мира. Так это же мой народ, вот я что хочу, то с ним и делаю – эта мысль развеселила Дария. Мои воины думают, что будут обладать женщинами, золотом, землей и рабами. Это они так думают и мечтают, что война избавит их от нужды, дураки. Я буду владеть, а они, как и суждено народу – служить мне. Надо же быть такими тупыми, чтобы бросить свои семьи, мастерские, уйти из своих городов, чтобы погибнуть в безводной степи для меня одного; ради моего могущества убивать, жечь и разорять. Я всемогущ, если мой народ так слепо идет от сытой и мирной жизни на лишения, голод и убийства ради меня.

***

Олгасий стоял перед своим царем.

– Персы переправились на наш берег, они хотят наказать скифов за их владычество над Ассирией и войну с мидянами.

– Уже в живых нет никого из тех, кто ходил в Египет.

– Это все, мой царь.

– Возьми воинов – и разведай обстановку, в бой не вступай и узнай, далеко ли персы продвинулись.

– Сделаю. Греки – хорошие строители. Они построили мосты через Истру и Герр – и все для того, чтобы по ним переправилось войско персов и уничтожило нас.

– Гонцы отправились в разные стороны. Я хочу собрать всех вождей соседних племен. Скажи, чтобы отправляли женщин и детей в леса, к сарматам, и подальше от городов. На север, туда персам никогда не дойти живыми.

Для жертвоприношений у скифов есть специальные места, где складывают огромные вязанки хвороста из года в год, и гора из сухого дерева растет. Порой вершина такой горы становилась настолько высока, что приходилось подниматься по пологому склону медленно и долго, такое восхождение требовало времени, сноровки и силы. Вся гора из сухого хвороста пропитана кровью жертвенных животных и рабов-пленников, поэтому ноги скользят, не находя опоры, а сухие ветки деревьев проламываются под тяжестью человека.

Вожди и свободные скифы собрались в поле перед жертвенным холмом, на нем была сложена огромная гора хвороста. Воины стояли, опершись на свои мечи, все лица – суровые и напряженные. Из шатра вышел царь, он медленно взошел на холм и водрузил на самую вершину хвороста свой меч. Скифы вскинули вверх свои акинаки, приветствуя царя.