Читаем Тайны лабиринтов времени полностью

– Ты правильно меня понял, Олгасий, национальность не имеет значения. Яс всегда носит у пояса отточенный меч против врага степи и наших будущих городов. Вот там, на острове, мы построим свой первый город вольных ясов, без господ и рабов.


Хартия.


Мы от рода скифского, наследники степных вольных племен, народ сколотов вольных, именем бога Солнца говорим устами моими, верховного волхва ясов нынешних, древним Левием прозванного.


Скифы великие персов умучили, водя их по необозримым степным просторам. Одолели силой духа и мудростью народа скифского врага своего – царя персидского.

Персы же, погубив в войне армию скифов, сами в той войне не победили, и побережье моря Румского заселили колониальным народом греческим. Руками эллинов построили города прибрежные и разрешили жить в них потомкам великих эллинов, как рабам своим.

К вам, архонты греческих городов на земле скифов, к вам, купцы греческие, к вам, философы и легионеры, чиновники и ремесленники – на удержание в памяти вашей и на извещение воли ясов вольных, ушедших от рабства ненавистного и чуждого природе людей вольных – от ясов, кои противны и мертвы к войнам и смертям людским, обращаюсь этой грамотой и хочу, чтобы стала она законом для народов наших.


По воле народа нашего, желаем любви и уважения взаимного с народом греческим. И не словесно токмо, но письменно утвердить любовь и уважение взаимное на правах равных, без рабства черного и раболепия меж народом нашим и архонтами, жрецами и чиновниками, волхвами и воинами.


Клянемся главами своими за взаимность и верность великую!


Первым словом да умиримся с вами, греки. Да полюбим, друг друга от всей души и не дадим завоевать землю нашу никакому врагу.


Мы обязуемся всеми силами, мужеством и умением обогащать нашу землю.


Вы обещаетесь отказаться от труда рабского.


Детей наших – обучать в школах и защищать законом архонта от унижений и придирок отроков греческих, а буде ссора меж ними и драка – так не судить их по тому, грек ли, яс ли. Судить по закону, не признающему национальной принадлежности и чина отца или покровительства родственника высокопоставленного.


Мы обязуемся уважать богов греческих и защищать веру вашу оружием своим и своей жизнью.


Вы обязуетесь уважать веру ясов в солнце сколотов и не чинить препятствий в исполнении ритуалов наших, защищать оружием своим уважение к богам нашим.


Будем хранить любовь и уважение к богам наших народов и не неволить, не принуждать к другой вере ни силой, ни словом. Уважение и терпимость, взаимопонимание друг к другу, к волхвам нашим и жрецам вашим.


Мы обязуемся обучать бесплатно юношей греческих искусству скифскому, как ремесленному, так и военному.


Вы обязуетесь давать образование всем детям ясов.


Торговлю вести совместно. Управлять землей и людьми совместно, на равных правах. От сколотов – верховный волхв, от греков – архонт.


Иметь совместную армию и флот, не допуская унижения в армии и ограждая солдат от оных приказов.


В случае же преступления и вины поступаем так:


1. Вина доказывается свидетельствами, а когда нет свидетелей, то не истец, а ответчик присягает именем своих богов, по вере своей клянется и божится.


2. Сколот, не убивает грека или грек сколота, да умрет убийца на месте сем. Когда убийца домовит и скрылся от суда праведного, дом его отдать ближнему родственнику убиенного, но жена убийцы и дети его не лишаются своей доли.


Если преступник уйдет, не оставив дома или денег, то искать, доколе не найдут, и казнить непременно.


Кто ударит мечом или каким другим оружием, али предметом нанесет ранение или увечье – должен заплатить увеченному за лечение и сверх того дать серебра семье раненого. Неимоватый в деньгах, нанесший ранение и не имеющий возможность расплатиться, поступает в услужение семьи увеченного им человека, и их право – кормить его или нет, но унижать и бить они не имеют права. Труд такому назначается по уходу раненого или увеченного им человека до скончания срока жизни.


Если за него заплатят друзья его, пусть будет свободным.


3. Если сколот или грек войдет в чужой дом и ограбит его, пусть заплатит втрое того, что украл или силой забрал, семье, пострадавшей от его воровства.


4. Если женщина или ребенок пожаловались на насилие – и есть тому свидетели, которые дают клятву в правдивости своих слов перед судьями и своими богами, будь он сколот или грек – не важно, быть ему мертвому.


5. В случае шторма, если триеру или чайку выкинуло на землю чужую, то грекам или сколотам охранять имущество и жизнь друг друга.


6. Если случилась поломка у триеры или чайки, то починить и наладить, дать в помощь людей, не требуя платы за то и не взыскивая денег после прихода корабля домой.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Дело Бутиных
Дело Бутиных

Что знаем мы о российских купеческих династиях? Не так уж много. А о купечестве в Сибири? И того меньше. А ведь богатство России прирастало именно Сибирью, ее грандиозными запасами леса, пушнины, золота, серебра…Роман известного сибирского писателя Оскара Хавкина посвящен истории Торгового дома братьев Бутиных, купцов первой гильдии, промышленников и первопроходцев. Директором Торгового дома был младший из братьев, Михаил Бутин, человек разносторонне образованный, уверенный, что «истинная коммерция должна нести человечеству благо и всемерное улучшение человеческих условий». Он заботился о своих рабочих, строил на приисках больницы и школы, наказывал администраторов за грубое обращение с работниками. Конечно, он быстро стал для хищной оравы сибирских купцов и промышленников «бельмом на глазу». Они боялись и ненавидели успешного конкурента и только ждали удобного момента, чтобы разделаться с ним. И дождались!..

Оскар Адольфович Хавкин

Проза / Историческая проза