Тайный агент. На взгляд Запада

Ее лицо больше не было каменным. Неуловимо, но явственно изменились черты его, характер взгляда, что придало лицу необычно встревоженное выражение; подобное выражение редко можно наблюдать в условиях спокойных и безопасных, которые требуются для подробного анализа, но смысл его безошибочно угадывается компетентными людьми. У миссис Верлок исчезли все сомнения относительно того, как именно следует оформить расторжение контракта; мысли ее приобрели связность и подчинились ее воле. Но мистер Верлок ничего не заметил. Он возлежал в трогательноюптимистическом настроении, порожденном избытком усталости. Он не хотел больше никаких сложностей — и со своей женою в последнюю очередь. Его оправдательная речь была безупречна. Его любили ради него самого. Теперешнее молчание жены было хорошим знаком. Наступил наконец момент, когда можно все уладить. Молчание продлилось довольно долго. Он нарушил его, позвав вполголоса:

— Уинни.

— Да? — послушно откликнулась миссис Верлок, свободная женщина. Она теперь владела своим разумом, своим голосом; она чувствовала почти сверхъестественную власть над каждою частицей своего тела. Это все принадлежало ей одной, потому что сделка подходила к концу. У нее обострилось зрение. Она стала хитрой. Она намеренно ответила ему с такой готовностью. Она не хотела, чтобы тот человек на диване изменил нужную ей в данных обстоятельствах позу. Ей повезло. Человек не пошевелился. Ответив ему, она продолжала расслабленно, словно отдыхая после долгой дороги, стоять, прислонившись к камину. Она не спешила. Лицо ее было спокойным. Подлокотник дивана скрывал от нее голову и плечи мистера Верлока. Она не отводила взгляда от его ног.

В этом положении она и оставалась — мистически спокойная, собранная, — пока не прозвучал — с оттенком супружеской властности — голос мистера Верлока и он не подвинулся слегка, давая ей место на краю дивана.

— Иди сюда, — сказал он особым тоном, который мог бы показаться грубым, но был интимно знаком миссис Верлок как признак, напротив, нежного настроения. Она двинулась на зов немедленно, словно по-прежнему была верной женой, связанной с этим человеком прочным контрактом. Ее правая рука легко скользнула по краю стола, и, когда она подходила к дивану, лежавший на краю тарелки мясной нож исчез без единого звука. Мистер Верлок с удовлетворением услышал, как скрипнула половица. Он ждал. Миссис Верлок приближалась. И, словно бесприютная душа Стиви, прилетев, прильнула к своей сестре, покровительнице и защитнице, лицо миссис Верлок с каждым шагом все больше походило на лицо брата, даже нижняя губа стала отвисать так же, даже глаза стали слегка косить. Но мистер Верлок не видел этого. Он лежал на спине, уставившись в потолок. Там появилась движущаяся тень руки, сжимавшей мясной нож. Рука дрожала. Ее движение было неторопливым. Достаточно неторопливым, чтобы мистер Верлок разглядел руку и орудие убийства.

Достаточно неторопливым, чтобы он понял весь смысл грозного предзнаменования и ощутил тошноту смертельного страха. Жена в яростном безумии — смертоносном безумии. Достаточно неторопливым, чтобы первый, парализующий эффект этого открытия миновал и на смену ему явилась решимость выйти победителем из жуткой борьбы с вооруженной сумасшедшей. Достаточно неторопливым, чтобы мистер Верлок разработал план защиты, заключавшийся в том, чтобы забежать за стол и сбить ее с ног тяжелым деревянным стулом. Но не настолько неторопливым, чтобы дать мистеру Верлоку время двинуть рукою или ногою. Нож уже вошел ему в грудь. На своем пути он не встретил никакого сопротивления. Действия наугад бывают очень точными. В этот ныряющий удар, нанесенный из-за подлокотника дивана, миссис Верлок вложила все, что перешло к ней от безвестных и темных предков: простую свирепость пещерного века и кипучую, нервную ярость века питейных заведений. Мистер Верлок, Тайный Агент, чуть повернулся набок от силы удара и, не дрогнув ни единой конечностью, испустил дух с протестующим «Не надо…» на губах.