Там, на той стороне

Наоми с минуту помолчала, обгоняя трак. Даже если прямо сейчас развернуться и поехать обратно в Нью-Йорк, то это ничего не изменит. Как оказалось, арендовать Джип Чероки было и вправду единственным лучшим решением за последние пару дней. Саша уместилась на заднем сидении во весь рост. Руки и ноги ее то и дело сводило судорогой, отчего она вытягивала их, стараясь успокоить боль.

— Саша?

Кашель, а затем:

— Я все еще жду, когда ты начнешь.

— Я тогда уехала на учебу в Лос-Анджелес и с легкостью поступила в полицейскую академию. Я будто родилась для всего, что связано с бегом. Кто-то называл меня за это пацанкой, но наверное я такой и являлась. Ты знаешь, как это бывает?

— Да. Дикое желание проснуться в одно прекрасное утро с короткой стрижкой, навсегда отказавшись от юбок. Что-то подобное было и со мной.

— Ну так вот. Хоть я и не носила коротких причесок, но если не обращать внимание на задницу, которая у меня довольно неплохая…

— У тебя классная задница Наоми, — тихо проговорила Саша. — Очень классная.

— Спасибо. Форма, которая болталась на мне из-за широких плеч, мне и сейчас приходится носить разный размер, со спины меня часто путали с парнем. Ты слышишь, Саша?

— Тебя часто… часто путали… кхм-кхм-кхм… путали с парнем… Эй, Наоми…

— Да?

— Бесполезно. Без дозы долго я не протяну.

Наоми нажала на тормоз как на спасительную кнопку, и машина проехала юзом, оставляя за собой на дороге черный след протекторов. Они остановились на обочине, освещая светом фар чащу леса.

Наступила зловещая тишина. Может ей показалось?

Но Саша повторила:

— М-м-м…, — она уже не могла сдерживать стон. — Мне нужна доза, Наоми. Черт возьми, мне нужна она!

Затем всхлип и снова стон.

— Ты помнишь, как хотела мне помочь, Наоми? Как хотела, чтобы я была свободной? Все это было зря.

— Не говори так.

Саша, дрожа от холода, усмехнулась.

— А что тогда? Маленькой Наоми станет грустно?

Наоми вжалась в сидение.

Спокойно Наоми, сейчас это не Саша, сейчас за нее говорит что-то другое, что поглотила ее разум. Это называется зависимость, Наоми, сказала она себе. И она будет манипулировать тобой, смотреть как ты гнешься под ее насмешливыми издевками. Она хочет, чтобы ты сломалась. Она хочет, чтобы тебе было также больно, как и ей.

— Я знаю, что ты так не думаешь, — проговорила Наоми. — Там, глубоко внутри.

—Откуда тебе знать? Ты всего лишь серая мышь, которая привыкла делать то, что ей скажут. Как только я тебя увидела, то сразу поняла, что тебя можно использовать.

Саша расхохоталась. Она дернула за ручку двери, но та оказалось запертой.

— Выпусти меня!

— Нет.

— Выпусти меня, папочкина потаскуха! — завизжала Саша.

Раздался хлесткий звук и на ее щеке появилась красная отметина. Наоми в ужасе смотрела на Сашу, а та посмотрела на нее и словно на долю секунды к ней вернулся разум, тот, что заставил ее простонать:

— Д-ж-и-н-н, у-м-о-л-я-ю!

А затем снова пелена безумия накрыла ее и вернулись они-эти бегающие из стороны в сторону глаза и крики, в которых Наоми выступала не в самом лучшем свете.

Она включила первую попавшуюся радиостанцию. На волне Сто Девять и Семь Эф Эм, Джесси Бульбо пела о том, что ее «мир перевернулся» и она «средневековая катастрофа». Наоми сделала погромче, чтобы не слышать Сашу. Ей нужно подумать, пока Джесси «ничего не понимает и больше не хочет знать»

И она должна сделать это как можно быстрее.

Она взяла с пассажирского сидения черную кожаную сумочку, с знакомыми всем принтом, благодаря которому можно было понять, что она стоит кучу денег. Она слышала, что эта компания сжигает свою продукцию к концу года, дабы не опорочить свой престиж, продав их по сниженной цене. Помимо косметики, в ней валялись несколько полупустых пачек сигарет, жевательная резинка и пару презервативов.

Наоми и не думала обыскивать сумку Саши, ей всего лишь нужен телефон. Он оказался в одном из внутренних карманов.

Она навела экран, на бледное, метавшееся в припадке лицо, стараясь уловить хоть капли того, что осталось от прежней Саши. Наконец, ей удалось это сделать, но не сразу, Саша то и дело пыталась вырвать его из рук, высовывая язык и выкрикивая фразу: «все кошки красивые»

Но Джесси Бульбо была единственной, кого это не трогало, она настойчиво уверяла, что «это нормально быть таким растерянным, ах!»

«Сколько раз в своей жизни она делала, что-то по-настоящему плохое?» — подумала Наоми, перелистывая контакты Саши.