Тарзан — приемыш обезьяны

About his neck hung the golden chain from which depended the diamond encrusted locket of his mother, the Lady Alice.	На шею он повесил золотую цепочку с осыпанным брильянтами медальоном его матери, леди Элис, а за спиной, на ремне, колчан со стрелами, тоже снятый им с какого-то из побежденных им чернокожих.
At his back was a quiver of arrows slung from a leathern shoulder belt, another piece of loot from some vanquished black.	Талию он украсил поясом из небольших полосок необделанной кожи.
About his waist was a belt of tiny strips of rawhide fashioned by himself as a support for the home-made scabbard in which hung his father's hunting knife.	Он сам смастерил себе этот пояс для самодельных ножен, в которые вкладывал охотничий нож своего отца.
The long bow which had been Kulonga's hung over his left shoulder.	Длинный лук, принадлежавший Кулонге, висел за его левым плечом.
The young Lord Greystoke was indeed a strange and war-like figure, his mass of black hair falling to his shoulders behind and cut with his hunting knife to a rude bang upon his forehead, that it might not fall before his eyes.	Молодой лорд Грейсток представлял оригинальную и воинственную фигуру. Его густые черные волосы падали ему сзади на плечи, а спереди были им неровно срезаны охотничьим ножом, чтобы не лезли в глаза.
His straight and perfect figure, muscled as the best of the ancient Roman gladiators must have been muscled, and yet with the soft and sinuous curves of a Greek god, told at a glance the wondrous combination of enormous strength with suppleness and speed.	Его прямая и прекрасная фигура, мускулистая, как у лучших древних римских гладиаторов, но вместе с тем с мягкими и нежными очертаниями эллинского бога, говорила с первого же взгляда об удивительном соединении огромной силы с гибкостью и ловкостью.
A personification, was Tarzan of the Apes, of the primitive man, the hunter, the warrior.	Тарзан, приемыш обезьяны, был олицетворением первобытного человека, охотника, воина.
With the noble poise of his handsome head upon those broad shoulders, and the fire of life and intelligence in those fine, clear eyes, he might readily have typified some demigod of a wild and warlike bygone people of his ancient forest.	С благородной посадкой красивой головы на широких плечах, с огнем жизни и ума в прекрасных и ясных глазах, он легко мог показаться полубогом в дышащем древностью первобытном лесу.
But of these things Tarzan did not think.	Но Тарзан и не думал об этом.
He was worried because he had not clothing to indicate to all the jungle folks that he was a man and not an ape, and grave doubt often entered his mind as to whether he might not yet become an ape.	Он досадовал, что у него не было одежды и что он не может показать всем обитателям джунглей, что он человек, а не обезьяна. Часто в его ум закрадывалось серьезное сомнение, не может ли он еще превратиться в обезьяну.
Was not hair commencing to grow upon his face?	Разве волосы не начали пробиваться у него на лице?
All the apes had hair upon theirs but the black men were entirely hairless, with very few exceptions.	У всех обезьян волосатые лица, а единственные люди, которых он видел -- чернокожие -совершенно безволосые, за немногими исключениями.
True, he had seen pictures in his books of men with great masses of hair upon lip and cheek and chin, but, nevertheless, Tarzan was afraid.	Правда, в книжках ему приходилось видеть рисунки людей с массой волос на губах, щеках и подбородке, но тем не менее Тарзан брился.