Тегеран-43. Безоговорочная капитуляция

До войны на свою зарплату в 500 рублей рабочий танкового завода мог купить, например, тридцать пять килограмм «краковской» колбасы, или двадцать три килограмма говяжьей вырезки, или двести литров молока, или сто семьдесят килограмм ситного хлеба, или двести пятьдесят пачек «Беломора» — ибо эти товары были в свободной продаже; иди и покупай, в крайнем случае — на рынке. Конечно, крайне негусто, но всё же…. С началом же войны в свободной продаже остались только веники из сорго и уксус — все остальные промышленные и продовольственные товары государство выдает теперь своим гражданам по карточкам, которые обеспечивают физиологический минимум для выживания организма. Деньги тоже выплачиваются — но их покупательная способность уменьшается по сравнению с довоенным периодом многократно. Государство не беспокоит инфляция — государство беспокоит положение на фронтах. То есть индекс розничных государственных цен на нормированные продовольственные и промышленные товары в период военной экономики в СССР остается неизменным (в 1943 году он составил 100,5 %) по отношению к довоенному уровню. Но это касается именно цен на продукты, получаемые по карточкам — индекс же цен на колхозных рынках в 1943 году по сравнению с уровнем довоенного 1940 года увеличился на продукты растениеводства в 12,6 раза и на продукты животноводства — в 13,2 раза. Килограмм свинины, стоивший в 1940 году на колхозном рынке двадцать рублей, в 1943-м стоит уже 220–250 рублей!

И рабочий за свою зарплату (пусть теперь уже в 700 рублей) сможет после того, как оплатит тот минимум продуктов, который ему «продает» государство по фиксированным «пайковым» ценам, — купить на базаре всего пару килограмм свиного сала и десяток луковиц — после чего его кошелек станет девственно пуст. Хотя государство по карточкам выдает этому рабочему необходимый минимум продуктов — этот минимум обеспечивает лишь физическое выживание рабочего, и то при условии, что он работает; если же гражданин иждивенец — норма этих продуктов становится просто голодной. Потому что враг у ворот. Потому что Отечество в опасности!

И получается наш танк Т-34 на выходе из сборочного эквивалентным набору продуктов из пятисот семидесяти килограммам хлеба, трехсот килограммам картошки, пятидесяти килограммам мяса и двадцати килограммам сливочного масла, десятка суконных брюк и полудюжине ватников — вот это и есть его реальная стоимость во время войны!

Одна беда — где взять эти пятьсот семьдесят килограмм хлеба, триста килограмм картошки, пятьдесят килограмм мяса и двадцать килограмм масла на каждый выпускающийся танк? При том, что предвоенные запасы продовольствия ввиду стремительного продвижения вермахта вглубь советской территории частично захвачены врагом, частично уничтожены, и лишь в малой степени — розданы отступающим частям и растащены населением? На территории крупнейших сельскохозяйственных регионов, подвергшихся оккупации, находилось 47 % всех посевных площадей СССР, в том числе 38 % посевов зерновых, 87 % — сахарной свеклы, 50 % — подсолнечника, льна и других культур, животноводческие хозяйства насчитывали 57 % крупного рогатого скота и лошадей, около 60 % свиней. В августе-сентябре 1941 года с земельных массивов Украины было вывезено 12,5 млн. т зерна и других культур, что составило восьмую часть зерновых, собранных и заготовленных в восточных районах страны. С огромными трудностями проходила эвакуация скота. До тыловых районов дошло примерно 13 % колхозного и совхозного стада из Украины, Белоруссии и западных областей Российской Федерации. К концу 1941 г. машинный парк сельского хозяйства уменьшился по сравнению с довоенным уровнем на 242 тыс. тракторов, 61 тыс. комбайнов, 162 тыс. автомашин.

Проблема нехватки продовольствия в СССР уже к осени 1941 года начала становится весьма острой. Потому как посевные площади, в отличие от заводов и фабрик, погрузить в эшелоны и отправить на Восток — БЫЛО НЕВОЗМОЖНО…

* * *

Надо признать, что до контрнаступления под Москвой продовольственное снабжение войск (и населения неоккупированных территорий) было, в целом, удовлетворительным — во многом потому, что к ноябрю 1941 года немцы захватили лишь Украину, вторая основная житница страны, Кубань, осталась за нами, и сбор зерновых в этом году составил тридцать пять с половиной миллионов тонн (прошу сравнить — в 1940 году мы получили почти семьдесят пять миллионов тонн зерна). Учитывая, что к этому времени кормить пришлось уже намного меньше граждан, чем до 22.06.1941 года — этого урожая было достаточно, чтобы прокормить (хоть и впроголодь) армию и обеспечить население. Но всё равно — наши потери в этой отрасли экономики были огромны!

«По отношению к довоенному уровню посевные площади зерновых к концу 1941 г. составляли 46,4 %, сахарной свеклы — 13 %, поголовье крупного рогатого скота упало до 57,3 %, свиней — до 32,6, лошадей — до 39 %. Валовой сбор зерна в 1941 г. по сравнению с 1940 г. во всех категориях хозяйств снизился более чем на 40 млн. т.»[14]