Темное дело

Оказавшись на территории Пруссии, путешественники, разумеется, не могли не заметить, что на дорогах стало гораздо больше солдат и повозок. Началась Прусская кампания Наполеона. Лоранс и старый маркиз наблюдали за тем, как великолепные дивизии французской армии выстраиваются и маршируют, словно на параде в Тюильри. В окружении этой военной мощи, описать которую можно лишь словами и картинами из Библии, человек, вдохновлявший всю эту массу, представлялся Лоранс исполином. Скоро ее ушей достигли вести о победе: армия Империи разгромила противника на двух ключевых направлениях. Накануне приезда путешественников в Заальфельд (они пытались настичь Наполеона, перемещавшегося с молниеносной быстротой) стало известно, что погиб принц Пруссии. Наконец 13 октября – дурное предзнаменование! – мадемуазель де Сен-Синь оказалась на дороге, проходящей вдоль реки, в окружении войск Великой армии. Лоранс уже устала видеть вокруг себя сумятицу, переезжать от деревни к деревне и от дивизии к дивизии, томиться в обществе старика и чувствовать себя потерянной в этом океане из ста пятидесяти тысяч штыков, наставленных на всё те же сто пятьдесят тысяч – но уже в руках противника. Ей надоело смотреть на реку через изгородь, отделявшую ее от грязного тракта, поднимавшегося на вершину холма, и она спросила у встречного солдата, что это за река.

– Она называется Заале, – отвечал он, указывая на значительные силы пруссаков, расположившиеся на противоположном берегу.

Сгущались сумерки, и Лоранс видела, как вокруг зажигаются огни и поблескивает оружие. Престарелый маркиз, сидя рядом со своим новым слугой, с поистине рыцарской отвагой сам правил парой отменных лошадей, купленных накануне. Он прекрасно понимал, что на поле битвы не найдет ни форейторов, ни лошадей. Неожиданно лихой экипаж, при виде которого изумлялись все солдаты, был остановлен армейским жандармом, накинувшимся на маркиза с криком:

– Кто вы такие? Куда направляетесь? Что вам нужно?

– Мы ищем императора, – сказал маркиз де Шаржбёф. – У меня важная министерская депеша для гран-маршала Дюрока!

– Вам нельзя здесь оставаться, – сказал жандарм.

Однако мадемуазель де Сен-Синь и маркизу все же пришлось остаться – наступала ночь.

– Где мы? – спросила графиня, останавливая двух офицеров, чьи мундиры были прикрыты суконными сюртуками.

– Вы – в самом авангарде французской армии, мадам, – отвечал один из офицеров. – Но вам следует как можно скорее уехать: если враг перейдет в атаку или начнется артиллерийский обстрел, вы окажетесь меж двух огней.

– Ах, вот как… – с безразличным видом вздохнула Лоранс.

Услышав этот вздох, другой офицер сказал:

– Как эта женщина вообще тут оказалась?

– Мы дожидаемся жандарма, который ушел сообщить о нас г-ну Дюроку. Мы надеемся на его протекцию: нам нужно повидать императора.

– Повидать императора? – спросил первый офицер. – Вы хотите говорить с ним накануне решающей битвы?

– Вы правы, – ответила графиня, – мне следует подождать до завтра. После победы он будет добрее.

Офицеры отъехали на два десятка шагов и остановились. Экипаж же окружила целая толпа генералов, маршалов, офицеров – все в великолепных мундирах. Никто не задавал маркизу и Лоранс никаких вопросов – карету просто объезжали.

– Бог мой! Боюсь, это и был император, – обратился маркиз к мадемуазель де Сен-Синь.

– Император? Так вот же он! – сказал стоящий поблизости генерал-полковник.

Лоранс посмотрела на человека, находившегося в нескольких футах от кареты – в одиночестве, чуть впереди остальных, – того самого, который спросил: «Как эта женщина вообще тут оказалась?» Этот офицер – будем теперь называть его императором – был в своем знаменитом рединготе, накинутом поверх зеленого мундира, и сидел верхом на белом коне с богатой сбруей. Через лорнет он оглядывал позиции прусской армии, расположившейся на противоположном берегу Заале. Теперь Лоранс стало ясно, почему их экипаж остановили именно тут и почему императорская свита не задавала вопросов. Молодая женщина конвульсивно содрогнулась: час настал. Вблизи глухо топали солдаты и перемещались орудия: армия в ускоренном темпе разворачивалась на плато – том самом, на котором они сейчас находились. Батареи, казалось, говорили на особом языке; лязгали зарядные ящики, сверкали бронзой пушки.

– Маршал Ланн со своим корпусом займут передовые позиции, маршал Лефевр с гвардией переместятся на этот холм, – сказал второй офицер, оказавшийся генерал-майором Бертье.

Император спешился, и Рустан, его знаменитый мамелюк, тут же подбежал, чтобы придержать коня. Лоранс не могла опомниться от изумления; такая простота казалась ей невероятной.

– Я останусь ночью на плато, – сказал император.

В эту минуту к маркизу де Шаржбёфу приблизился гран-маршал Дюрок, которого разыскал наконец жандарм, и спросил о цели его приезда. Маркиз ответил, что письмо министра иностранных дел объяснит ему, насколько важно для них с мадемуазель де Сен-Синь получить аудиенцию у императора.