Тень ее высочества

Альберт, оторвавшись от записей, окинул торжествующим взором собравшихся. Лица слушателей напоминали грозовые тучи.

– Согласно законам Антара-Микаэль, Ронарку грозит запечатывание дара. Осталось определиться со сроком и установить, есть ли смягчающие обстоятельства.

– А как же слово обвиняемого в свою защиту? До этого не может быть и речи о способе наказания, – напомнил магистр ордена Воздуха.

– Тогда давайте предоставим ему возможность оправдаться, – предложила немногословная Вейра.

– Не думаю, что это хорошая идея, – возразил Лавджой, – как целитель, уверяю вас, что для таких вопросов слишком рано.

Но члены Дюжины сочли, что ищущий успел оправиться от поединка с защитниками каравана.

Возле комнаты Ронарка два землевика несли караул. Сам обвиняемый, бледный, с потухшими глазами, лежал, точно в ступоре, посередине огромной кровати, на краю которой прикорнула Мейган. Разбуженная шумной толпой, целительница резко вскочила и, повинуясь кивку своего магистра, покинула комнату.

Сиелла сжала кулаки, заметив на шее своего ищущего кожаный ошейник с напылением из мелких белых кристаллов.

– Альберт! – В гневе она повернулась к Верховному магу. – Зачем ты приказал надеть на него хианит? Он и так никуда не денется!

– Таковы правила, Сиелла, – попытался успокоить магессу Вариор, – и они придуманы задолго до нашего рождения, предтечей магов Антаром.

Тем временем Ронарку помогли приподняться и удобно устроили на горе подушек.

– Вы пришли выяснить, что случилось в Мейсиане? – скривил в полуулыбке обескровленные губы маг. – Вынужден вас огорчить: я и сам не могу разобраться, что произошло.

– Тогда расскажи, что помнишь, – предложила Сиелла. – Постарайся восстановить все детали.

Ронарк с надеждой посмотрел в глаза своего магистра, сейчас темно-синие от переполнявшей их тревоги, и опустил голову.

– Я шел по следу. Это как одержимость: ты не можешь нормально ни спать, ни есть до тех пор, пока не отыщешь избранного. Я чувствовал, что цель близка, но что-то мешало мне видеть ее ясно, как прежде. Дойдя до Мейсиана, наконец их обнаружил – трех одаренных, пропущенных во время праздника Радужных шаров…

– Что?! – перебил рассказчика Элевтийский. – Невозможно! Все дети обнаружены и распределены по школам.

На магистра зашикали, и Ронарк продолжил:

– Я был так рад, что не стал тотчас сообщать Магистрату о находке. Мне хотелось самому раскрыть причину вопиющей халатности. Но тут пришел караван. За одаренными детьми. И мне пришлось силой доказывать их право на обучение. Дальше ничего не помню. Очнулся от ледяного холода и понял, что вокруг нет ничего живого: ни людей, ни животных, ни растений… Иссушенная в сражении земля. Меня тошнило, все тело горело от режущей боли, так, что я не мог ясно думать. Вновь отключившись, я пришел в сознание уже во дворце Эспинсов.

На лице ищущего отображалась гамма чувств: не только страх и отчаяние, но и слабая надежда.

– Полный бред, – вынес вердикт Альберт. – Ты нагло лжешь. Такого не может быть.

– А я бы поостерегся обвинять Ронарка, – задумчиво возразил Вариор. – Если не забыл, судить ищущих нужно осторожно, лишь скрупулезно все проверив.

– Боишься пророчества про конец света? – улыбнулся Петер и дурашливо, в напевной манере, процитировал: – «И в тот час, когда искателя дара обвинят несправедливо, Эвгуст Проклятый обретет свои силы. И повергнет мир в хаос, и придут сонмы теней из-за края. И рухнет Грань, смытая монаршей кровью…»

– Зря ты смеешься, все пророчества Микаэль исполнились.

– Сестра Антара была великим магом, но даже оракулы всего лишь люди. Пойдемте спать, – предложил Марион и первый вышел из комнаты.

За ним последовали остальные маги. Только Сиелла задержалась и, не сводя с ищущего дотошного взгляда, сказала:

– Ронарк, я надеюсь, что ты нам не врал.

Пленник побледнел.

– Ты сомневаешься во мне? Зная меня столько лет?

– Все доказательства против тебя, – поколебавшись, честно ответила магесса. – Со стороны выглядит, будто ты прикрываешь свой проступок беспокойством о пропущенных детях с даром. Обвинения будут сняты, когда найдется хотя бы один такой ребенок.

– Да, понимаю, – смиренно согласился узник, а руки его, прикрытые покрывалом, сжались в кулаки до хруста костяшек. – Спокойной ночи, магистр.

– И тебе, Ронарк.

Иллиан оставила своего подчиненного со смятенным сердцем – интуиция шептала, что только что она совершила непоправимую ошибку, показав ищущему свое неверие. Но усталость взяла свое, и стихийница заглушила в себе тревогу.

Как только за магистром Воды закрылась тяжелая дверь, в комнате появился человек в черном плаще и белой ритуальной маске агграсского некроманта. Он словно выступил из густой тени в углу, незамеченный ранее ни одним из посетителей.

– М-да, – протянул он невесело, – в кои-то веки мне искренне жаль, что я оказался прав.

– Сочувствуешь, ренегат? Не смеши меня, – криво улыбнулся Ронарк.

– От тебя отказались, не поверив на слово. И этим предателям ты собираешься хранить верность и дальше? А Элевтийский? Он радостно потирал руки, предвкушая, как накажет тебя! Чем ты перед ним провинился?