После смерти Сильвии прошло меньше года, поэтому за двумя столиками, заказанными в кафе на Миллитари-роуд, напротив дома Дерека и Ольги, собрались только члены семьи. Кафе было небольшим и изнутри походило на красивую беседку, в противоположных углах которой стояли круглые столы, окруженные мягкими кожаными диванами. Можно, конечно, было бы сдвинуть столы, хозяин это предлагал, но тогда нарушен был бы интерьер, и утрачена витавшая в воздухе теплая романтическая атмосфера.
За одним столиком разместились Ольга с Мэгги и детьми, за другим – именинник с отцом и младшим братом. Место рядом с Родериком, приготовленное для Норы, пустовало, поэтому дети время от времени перебирались от одного стола к другому.
Родерик почему-то чувствовал огромное облегчение оттого, что ему не придется сидеть за одним столом с ЭТОЙ женщиной. Хотя, конечно, какая тут была разница – напротив друг друга или за соседними столами. О делах Энвижен не говорили, в основном, обсуждали предстоящее выступление Лили в балетном классе.
– Руководительница велела всем девочкам завить волосы, – со смехом рассказывал Дерек, – а Ольга возмущается, говорит, что горячая завивка портит волосы.
– Папа, я хочу завитые волосы! – крикнула Лили с соседнего стола. – А то меня не выпустят на сцену. Всем девочкам сделают завивку.
Родерик поднял глаза и встретил взгляд отца – ласковый и любящий. Он вдруг заметил, что щеки Патрика ввалились, а волосы совсем побелели, и сердце у него защемило от жалости.
«Как сильно изменился папа! Нора была права, он мой отец, этого не изменить».
В семь, как и говорил Дерек, они поднялись из-за стола. Все, кому нужно, сбегали в туалет, потом начали прощаться. Дети буквально повисли на Патрике, Ольга в своем казавшемся простым, но в высшей степени элегантном костюме подошла к свекру, чтобы освободить его от этого затянувшегося прощания.
– Тэдди, Лили, дедушка устал, а ему еще вести машину, хватит обниматься. Благодарю всех присутствующих за то, что согласились сегодня собраться за этим столом, – обратилась она к гостям, – думаю, это правильно, в семье должен всегда быть мир, – ее взгляд уперся в лицо Патрика, – тень Энвижен не должна закрывать нам солнце любви.
От столь откровенного и образного намека на причину, вызвавшую разлад среди членов семьи, всем стало крайне неловко, даже Дерека смутила бестактная откровенность жены, а лицо Патрика Нортона внезапно окаменело.
– Пора ехать, – глухо сказал он.
Садясь в машину, Родерик взглянул на бледное лицо отца и неожиданно встревожился.
– Ты хорошо себя чувствуешь, папа? Давай, я поведу.
Патрик отрицательно качнул головой, занял водительское место и, едва Родерик с Мэгги пристегнули ремни, включил зажигание.
– Слушай, Родди, – поинтересовалась Мэгги, когда они уже мчались по Миллитари-роуд, – ты на Тасмании, извини за нескромность, один или в компании?
– Можно мне отложить ответ до вечера, Мэг? – со смехом спросил Родерик. – Сегодня я должен сообщить Норе одну важную новость, можешь при этом присутствовать, тогда все и узнаешь.
– Новость? – ахнула Мэгги. – Нет, скажи мне сейчас, Родди, пожалуйста, я до Потс-Пойнта точно не дотерплю!
Ответить ей он не успел.
Когда Родерик позвонил Грэйси, сообщив ей о рождении близнецов, она еще не уехала в университет и, узнав новость, запрыгала по дому, как кенгуру.
– Дедушка, Сэнди родила, все нормально, Родерик с ней!
Старый Бен выкатился на своей коляске из кухни, где готовил завтрак, и от восторга даже немного прослезился.
– Подумать только, эта милая девочка стала мамой! Надо сообщить Сью, позвони ей, обрадуй.
На лице Грэйси мелькнула недовольная гримаса – основным правилом Сюзьен было немедленно забывать о деле, которое закончено. Но Бен с годами становился все более и более сентиментальным, ему казалось, что все вокруг испытывают те же чувства, что и он.
– Я сказала Сью, что нашла Сэнди в Хоббарте и что сообщила об этом Родерику Нортону, – сдержанно произнесла она, – она даже не спросила, что и как, только велела написать отчет и проверила, перечислил ли Родерик деньги за работу. Я не стала сообщать Сюзьен, что Сэнди беременна, ей это абсолютно безразлично. И вообще, мы сейчас говорим друг с другом только по делу.
– Грэйси, – строго сказал Бен, – что у тебя с сестрой за проблемы? Не молчите, мадам, отвечайте, когда я спрашиваю!
– Дедушка, что ты придумал, никаких проблем!
– Так, – старик насупил брови, – она опять начала пить? – и, поскольку Грэйси подавленно молчала, он грозным тоном добавил: – Что ж, я сам ей позвоню, и чтобы завтра она была здесь!
Сюзьен прекрасно поняла причину приглашения деда и вполне могла бы отговориться делами, но ее мучило отчуждение, установившееся в последний месяц между ней и младшей сестрой, поэтому не хотелось усугублять ситуацию.
– Только, дедушка, я завтра поздно освобожусь, – предупредила она.
– Ничего, детка, я рад тебя видеть в любое время. Поужинаем, будет рыба под маринадом. И твой любимый салат из креветок.