Читаем Теория литературы. Проблемы и результаты полностью

В самом деле, тематическим определением жанра описывается открытое множество предметов, персонажей, происшествий, которые могут фигурировать в произведении; тематика жанра – это бесконечный материал, из которого можно черпать вновь и вновь. Напротив того, конструктивное определение жанра включает в себя признаки завершенности, длины, концовки. Например, нетрудно определить трагическое по тематическим признакам – это ужасные, часто кровавые события, постигающие благородных людей и включающие такие мотивы, как конфликт, роковая ошибка, невольная вина, постепенное обнаружение ее, расплата за нее. В принципе процесс развертывания трагического сюжета может быть очень длительным, растягиваться на множество актов или глав – а следовательно, воплощаться не только на сцене; возможен трагически устроенный роман – примерно таковы многие готические романы романтизма. Поэтому трагическое является необходимым, но не достаточным условием трагедии: это ее тематическое начало, характеризующее не текст, а бесконечный дискурс. Чтобы определить именно трагедию

, к трагической тематике нужно прибавить некоторые характеристики завершенного сценического действия: ограниченный объем (обычно не более 5 актов), а в финале – почти обязательно катастрофа, гибель или ужасные страдания героя, которые в свою очередь производят эффект катарсиса в душе читателя / зрителя. В развитии трагедии трагическое доходит до конца, до своего предельного выражения; а, скажем, в развитии романа трагическое начало может и перейти в иное качество: трагический конфликт может завершиться счастливым или даже комическим примирением сторон, оказаться внутренне несостоятельным. Постольку, поскольку мы рассматриваем текст как незавершенный, он может быть и многожанровым, точнее мультидискурсивным; жанрово определенным он становится только по завершении, когда на вариативность частных, сменяющих друг друга тем и форм дискурса накладывается окончательность общей формы текста. На протяжении отдельного текста, принадлежащего к определенному жанру, могут чередоваться фрагменты, разные по степени своей литературности (см. § 9) и по своей принадлежности к тем или иным жанрам дискурса: в «Дон Кихоте» таковы комические приключения Дон Кихота и серьезные сюжеты вставных новелл, в драмах Шекспира – грозные события, переживаемые главным героем, и забавные выходки какого-нибудь Фальстафа или королевского шута.

Попытку систематизировать жанры дискурса – а не текста – предпринял Нортроп Фрай в своей «Анатомии критики».

Подробнее.

Фрай начинает свою классификацию с модусов, аналогичных тематическому параметру поэзии у Аристотеля: он разделяет трагические и комические модусы, высокий и низкий мимесис. Затем вводится новая система категорий – архетипы
: «апокалиптическая образность», «демоническая образность», «аналогическая образность». Это чисто тематические определения: так, «апокалиптическая образность» обозначает не сюжеты о конце света (логически предполагающие завершенность текста), а символически нагруженные мотивы художественного мира, в которых воплощается гуманизированная, цивилизованная человеком природа: «Например, формой, которую человеческий труд и желание придали растительному миру, является сад, ферма, плантация или парк»[213]
. Следующую группу жанровых определений образуют мифы, обобщенные сюжеты литературы, соотносящиеся у Фрая с четырьмя временами года. Мифом весны является Комедия, изображающая восходящее молодое бытие (в комедиях Шекспира молодые пары соединяются наперекор силам старости и упадка); мифом лета – Роман (в специфическом смысле английского слова romance, например рыцарский роман), то есть приключенческие сюжеты, утверждающие зрелое, сильное, уравновешенное бытие; мифом осени – Трагедия, воплощающая нисходящее движение жизни, бурное разрушение ее сил вследствие внутренних конфликтов; мифом зимы – Ирония и Сатира, обличающие мертвое, закосневшее бытие. Традиционные жанровые определения – трагедия, комедия, роман, сатира – применяются для характеристики не текстов, а сюжетов, тематических типов дискурса. Когда же наконец Фрай обращается к классификации литературы собственно по жанрам, то они различаются чисто формально – не тем, о чем говорится, а тем, как говорится. Большинство выделяемых жанров определяются своим ритмом: повторяющимся (эпос), согласованным (драматические тексты), ассоциативным (лирика) и т. д.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность
Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность

Новая книга Наума Александровича Синдаловского наверняка станет популярной энциклопедией петербургского городского фольклора, летописью его изустной истории со времён Петра до эпохи «Питерской команды» – людей, пришедших в Кремль вместе с Путиным из Петербурга.Читателю предлагается не просто «дополненное и исправленное» издание книги, давно уже заслужившей популярность. Фактически это новый словарь, искусно «наращенный» на материал справочника десятилетней давности. Он по объёму в два раза превосходит предыдущий, включая почти 6 тысяч «питерских» словечек, пословиц, поговорок, присловий, загадок, цитат и т. д., существенно расширен и актуализирован реестр источников, из которых автор черпал материал. И наконец, в новом словаре гораздо больше сведений, которые обычно интересны читателю – это рассказы о происхождении того или иного слова, крылатого выражения, пословицы или поговорки.

Наум Александрович Синдаловский

Языкознание, иностранные языки