Читаем Tiananmen Square полностью

Большинство студентов вернулись к своим занятиям, но некоторые начали обдумывать дальнейшие действия. Среди них были трое студентов, которые стояли на коленях на ступенях Большого народного зала. Чувствуя себя отвергнутыми отказом властей принять их петицию, на следующий день после похорон Ху они в маленькой комнате Пекинского университета инициировали создание организации под названием Автономная федерация пекинских студентов (BSAF) и избрали Чжоу Юнцзюня ее первым президентом. Среди их первых решений был призыв бойкотировать занятия. Будущее BSAF казалось не слишком обнадеживающим, поскольку различные университеты Пекина уже создавали свои собственные комитеты действий. Однако, благодаря неформальным контактам и общению, студенческие лидеры различных университетов согласились с предложением BSAF бойкотировать занятия 24 апреля. Явка студентов в аудитории была очень низкой, и бойкот оказался успешным. Мы также получали информацию от иностранных репортеров о том, что студенты из Пекина отправляются в другие города для координации действий. Хотя похороны уже закончились, мы продолжали видеть плакаты в память о Ху Яобане на стенах и даже на деревьях в окрестностях Тяньаньмэнь и Дун Дань. Силы безопасности продолжали проявлять большую сдержанность - они были наготове, но, похоже, получили приказ не реагировать на провокации. Из некоторых районов поступали сообщения о насилии, но никаких мер принято не было. Руководство страны по-прежнему не определилось, что делать дальше.

В тот же день премьер Ли Пэн, ставший членом Постоянного комитета Политбюро после отъезда Чжао в Северную Корею, также занялся этим вопросом. Он внимательно следил за развитием ситуации через своих коллег по Госсовету, отвечающих за образование (Ли Тиеин) и безопасность (Ло Гань). По сообщениям, он вместе с Ян Шанкунем ходил к Дэнгу, и вместе они убедили его рассматривать студенческие демонстрации как организованные, спланированные, преднамеренные и антипартийные. Инцидент в Синьхуамыне рано утром 21 апреля, бойкот занятий после поминальной службы, а также создание Автономной федерации пекинских студентов и их настойчивое требование диалога с правительством - все это было отмечено как моменты, вызывающие беспокойство. В совокупности все это было представлено Дэнгу как серьезная угроза верховенству партии. На Западе, как и в Индии, подобные требования студентов могли показаться естественными и даже разумными. В Китае же все, что бросало вызов абсолютной диктатуре партии, было немыслимым и "контрреволюционным". Оглядываясь назад, можно спорить с реакцией партии, но ленинское государство больше не могло игнорировать происходящие события.

Ходили слухи, что Ли Пэн окончательно переубедил Дэнга, сообщив ему, что самого Дэнга очерняют на некоторых плакатах с крупными персонажами. Согласно одной из версий, Ли Пэн сказал Дэнгу, что демонстрации направили острие копья на Дэнга, на что тот ответил: "Сказать, что я - главный закулисный мастер, не так ли?" Ли Пэн, очевидно, знал, что и в 1979, и в 1988 годах, когда Дэн принимал дела лично, он прибегал к жестким мерам в отношении Вэй Цзиншэна и Фан Личжи. Поэтому именно Дэн принял решение объявить протесты "контрреволюционными беспорядками" и санкционировал публикацию соответствующей редакционной статьи в "People's Daily". Чжао, находившийся в Северной Корее, телеграфировал о своем согласии. Позже он заявил, что это было сделано при условии, что против студентов не будет применено никаких силовых действий или насилия. Если бы у него были сомнения по поводу редакционной статьи, он мог бы использовать различные методы, чтобы донести свои опасения до Дэнга. В конце концов, он был высшим партийным чиновником во всей стране. Он не может снять с себя ответственность за неправильную оценку ситуации в большей степени, чем другие его коллеги в высшем партийном руководстве.

Редакционная статья в газете People's Daily должна была стать искрой, зажегшей огонь. Считая ее бесчувственной и неприемлемой, она возмутила бы студентов, и то, что было всего лишь собранием людей, объединенных горем и надеждой, в течение недели превратилось в движение.

 

Глава 7. Конфлаграция (26 апреля - 9 мая)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Публицистика / Документальное / Биографии и Мемуары
Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное