Тьма после рассвета

— Если бы не знал, ты бы так и спросил: «Какой мальчик?» Я тебе на этот вопрос целых десять секунд дал. А ты не спросил. Потому что знал. Тебе сказал о нем тот, который девочку привез. Или сама Алена рассказала. Ты что же, думаешь, я тут сижу и из головы все выдумываю? Дети пропали в среду вечером, сегодня уже почти вторник, а мы, по-твоему, без дела сидели и баклуши били, ждали, пока вас с Хвощем из лихачевского сарая вытащат? Мы за это время много чего интересного узнали. Даже установили точное место, где твои подельники машину припарковали и подходящую девочку высматривали. И свидетели есть, не сомневайся. И словесный портрет обоих имеется, и вашего третьего, у которого рыбьи глаза, и его помощника, который за рулем был. Приметы внешности, рост, телосложение, одежда, все зафиксировано. Стояли они в арке и ждали, когда мимо пройдет девочка без взрослых. И дождались, да только она была не одна, а с парнишкой. Их как-то обманули, чем-то приманили, посадили в машину и увезли. Но в Канавино привезли только одну Алену. А куда делся ее друг? По дороге высадили? Спокойно дали уйти или избили и выбросили из машины прямо на ходу?

— Ничего не знаю, гражданин начальник, — упрямо твердил Квасков. — Как я рассказал — так и было, а больше ничего не знаю.

Виктор вдруг почувствовал огромную усталость, которая навалилась гранитной плитой и не давала ни думать, ни говорить. Время между тремя и четырьмя часами ночи — самое тяжелое. Он потер ладонью лоб, потом крепко зажмурился. Обычно помогало. Но не сегодня. В желудке возникла и постепенно усиливалась жгучая резь, расползающаяся в стороны и опоясывающая тело, как ремнем. Гастриты, язвы, колиты — профессиональные недуги всех сыщиков, которым приходится есть что попало и когда удастся.

Может, отпустить Кваскова в камеру? Утром приедут оперативники из Тулы, а он станет выкатывать претензии, что его всю ночь опрашивали, спать не давали, начнет прокурором угрожать… Следователь его допросил сразу после задержания, пока они с Разиным из Москвы добирались, а Гордеев подключился уже по другому эпизоду. Найденная одежда Аллы Муляр давала основания признать сарай домовладения Лихачевой местом преступления, а преступника, задержанного на месте преступления, можно терзать сколь угодно долго сразу после задержания, так что московские опера вроде как в своем праве. Но можно и отпустить.

Нет, нужно дожимать. Квасков — тертый калач, а таких расколоть легче. Неопытный новичок, не знающий досконально, как работает милиция, может упираться до последнего, надеясь, что обойдется, что доказательств не найдут, что поверят на слово, потому что все легавые — тупицы и ничего не стоит обвести их вокруг пальца. Бывалые рецидивисты с иллюзиями не дружат, они все это проходили не один раз и расклад сил понимают правильно. Не зря же говорят, что быстрее всего раскалываются те, кто служил в милиции. Многим этот факт кажется странным и даже невероятным, но сами сотрудники знают, что это логично и объяснимо.

— Ты меня плохо слушаешь, Квасков, — снова заговорил Гордеев. — Я ведь про мальчика спросил не просто так, а потому, что его не нашли. Какие у нас с тобой варианты? Первый: твои приятели мальчика отпустили, и рано или поздно он вернется домой и все расскажет. Ты, наверное, надеешься, что если девочка до сих пор не появилась, то ее уже и в живых нет. Тебя можно понять: без еды, без воды, без теплой одежды, одна в лесу. Не тайга, конечно, но все равно лес большой, а девочка маленькая, городская. Она уже ничего не расскажет. А с мальчиком как быть? Ты к этому мальчику вроде как отношения не имеешь, так что с тебя взятки гладки. Вас с Хвощем он не видел, так что ты спишь спокойно и знаешь, что этот эпизод на тебя не повесят. Но если мальчик заговорит, то двоих мужчин на красном «Москвиче» опишет во всех деталях. И как они выглядели, и как заманили детей в машину, и о чем разговаривали по дороге. Может быть, даже имена ваши называли, поселок упоминали, еще что-нибудь интересное. Следователь сложит два и два, и по эпизоду с мальчиком вы все пойдете в одной упряжке. А ты о таком варианте почему-то совсем не думаешь, хотя должен был бы, ты же разумный человек. Это означает, что у нас с тобой не первый вариант, а второй или третий. Сам прикинешь, или мне продолжать?

— Валяйте, гражданин начальник, говорите, а я послушаю, — с деланой вялостью протянул Квасков. — Интересно базарите. Спать не даете, так хоть байки травите. А мне без разницы, где сидеть, что здесь, что в клетке, все равно сижу.