То, что растет

Молодожены улыбаются, обнимаются и нежно воркуют, как будто им только что показали невероятно милого щенка. На мужчине – костюм с безупречно гладким черным галстуком без единой морщинки или изгиба. Его зовут Брент, у него густые и жесткие каштановые волосы, выдающие в нем волевую натуру. Женщину зовут Ханна, на ней платье спокойных оттенков, которые подойдут к любому интерьеру – весьма разумный выбор. Обувь тоже весьма практичная для осмотра домов. Хотя если она собирается приблизиться к Тиллерскому болоту и уж тем более погулять по нему, этот выбор уже не назовешь таким разумным.

Дом был выставлен на продажу пять месяцев назад, что вызывает большое неудовольствие у Риелтора. Это старинный особняк в колониальном стиле, построенный еще в 18-м веке. Кухня модернизирована, на полу – паркет и плинтусы из клена, снаружи особняк выкрашен в аристократичные серо-голубые тона.

После пустого трепа о том, что в городе время от времени проводят массовые опыления территорий против москитов из страха перед восточным лошадиным энцефалитом, Риелтор говорит:

– На болоте живет монстр. Он ест кошек и собак, а также маленьких никому не нужных детей – ну вы знаете, бывают такие. А еще изредка он пожирает красивых женщин. Совсем редко, примерно раз в сто лет, он проглатывает злобных местных жителей с факелами – ваших потенциальных соседей. – Лицо Риелтора светлеет и буквально начинает сиять при мысли о подобной перспективе. – Обычно монстр предпочитает держаться особняком и терпит наше присутствие. Можно сказать, что он довольно очаровательный. И благодаря ему наш город имеет особый колорит.

Пара смеется. Брент спрашивает:

– Как он выглядит?

– Кажется, он отдаленно напоминает человека. По крайней мере, передвигается на двух ногах. У него две руки, две ноги и тому подобное. Широкие плечи и грудь. И он весь такой мрачный и темный, его окрас можно охарактеризовать как «цвет упадка».

Ханна хмыкает, возможно, от скуки, и говорит:

– Так, значит, он не зеленый?

– Нет, в данный момент он не зеленый. – Риелтор растягивает предложение, как будто эти пустоты между словами и протяжные гласные могут немного смягчить ее разочарование.

Ханна продолжает:

– Но не значит ли это, что атмосферу на болоте не назовешь здоровой? Что скажешь, милый?

Брент отвечает:

– Ох, я даже не знаю, есть ли здесь какая-нибудь связь.

– Я уверен, что никакой связи нет. Болото так и пышет здоровьем, вода из него регулярно проходит все бактериальные тесты. И, разумеется, наш город гордится этим.

Ханна говорит:

– Мне кажется, нормальные болотные монстры должны быть зелеными.

Риелтор улавливает легкий британский акцент в ее речи, но делает вывод, что, скорее всего, он фальшивый, поскольку изучил личное досье этой пары, приложенное к заявке на кредит, которую он, по правде говоря, не должен был видеть. Риелтор также предполагает, что супруги не протянут вместе дольше двух лет, но допускает, что личная неприязнь может помешать ему сделать правильные умозаключения.

– Я не эксперт в данном вопросе, но думаю, цвет может варьироваться в зависимости от региона.

Брент едва не срывается на крик:

– Экваториальный?

– Возможно, – отмечает Риелтор, хотя и не понимает, что означает эта странная ремарка мужчины.

Затем Ханна задает самый уместный, как ей кажется, вопрос:

– А что насчет секса?

– Прошу прощения?

– Болотный монстр интересуется сексом?

– Если честно, такой вопрос мне еще не задавали. Но я бы не советовал вам это уточнять.

Брент смеется и говорит:

– Ну вы и говнюк! Она не имела в виду, что один из нас собирается заниматься сексом с этим монстром.

Ханна наклоняется к Риелтору и широко раскрывает рот. На ее лице читается явная издевка.

– Так вот о чем вы подумали?

Все смеются, как будто поблизости нет никаких монстров и участок, на котором стоит предлагаемый к продаже дом, не граничит с болотом.

Ханна продолжает начатую тему:

– Я хотела узнать, не потревожит ли монстра наша, скажем так, интимная жизнь?

Риелтор по-прежнему немного растерян и позволяет себе совершенно непрофессиональную и неуклюжую шутку:

– Под «нашей интимной жизнью» вы имели в виду нас с вами?

Следующие две с половиной минуты Риелтор тратит на то, чтобы оторвать пальцы Брента от лацканов своего пиджака. Риелтор начинает заискивать, пытается убедить эту брызжущую слюной упрямую гору тестостерона, что то была просто безобидная шутка, старая добрая игра слов на основе возникшей ранее двусмысленной ситуации по поводу секса с монстром, которую все сочли забавной.

С трудом избежав побоев, Риелтор, раскрасневшийся и униженный, поскольку он ужасно не любит, когда к нему прикасаются посторонние, говорит: