Только анархизм: Антология анархистских текстов после 1945 года

Поскольку ответственный человек принимает моральные решения, которые выражает для себя в форме императивов, мы можем говорить о том, что он сам себе даёт законы или само-законодательствует. Словом, он автономен. Как утверждал Кант, моральная автономия представляет собой сочетание свободы и ответственности; это подчинение законам, которые ты сам для себя сотворил. Автономный человек, в меру своей автономности, не находится в подчинении воли другого человека. Он может делать, что говорит ему другой, но не

потому, что ему сказали сделать так. Поэтому в политическом смысле этого слова он свободен.

Так как ответственность человека за свои действия является следствием его возможности выбирать, он не может уступить её или отказаться от неё. Он, однако, может отказываться признавать её, либо сознательно, либо просто не сумев распознать собственное моральное состояние. В тот или иной момент жизни бывает, что все люди отказываются брать на себя ответственность за свои действия, причём некоторые столь последовательно уклоняются от своего долга, что оказываются больше похожими на переросших детей, чем на взрослых. Ввиду того, что моральная автономия – это просто состояние принятия полной ответственности за свои действия, выходит, что люди могут лишаться своей автономии по своему желанию. То есть человек может предпочесть подчиняться приказаниям другого, не делая никаких попыток решить для себя, является ли хорошим или разумным то, что ему приказывают совершить.

Это важный момент, и его не стоит путать с ложным утверждением, что человек может отказаться от ответственности за свои действия. Даже после того как он подчиняет себя воле другого, человек остаётся ответственным за то, что совершает. Но отказываясь участвовать в обдумывании, принимая приказания других как окончательные, он лишается своей автономии. Поэтому Руссо прав, когда говорит, что человек не может стать рабом даже по своему собственному выбору, имея в виду, что даже у рабов есть моральная ответственность за свои действия. Но он неправ, если имеет в виду, что люди не могут добровольно поставить себя в положение рабской зависимости и бездумного подчинения.

Есть множество форм и степеней утраты автономии. Человек может уступить свою независимость суждения по отношению к единственному вопросу, или же применительно к одному типу вопросов. Например, когда я отдаю себя в руки моего врача, я доверяюсь любому способу лечения, которое он предписывает, но только в отношении моего здоровья. Я же не делаю его и своим юридическим консультантом. Человек может лишиться своей автономии в некоторых или во всех вопросах на какой-то определённый период времени или на всю свою жизнь. Он может повиноваться всем приказаниям, какими бы они ни были, за исключением некоторых особых действий (убийства, например), которые он отказывается исполнять. Из примера с врачом очевидно, что существуют по меньшей мере некоторые ситуации, при которых разумным будет отказаться от автономии. В самом деле, как будто можно подумать, что где-то в современном сложном мире, требующем технической компетентности, было бы возможным не делать этого!

Так как понятие принятия и лишения ответственности стоит в центре предстоящего обсуждения, стоит уделить ещё немного места его разъяснению. Взятие ответственности за действия означает принятие окончательных решений касательно того, что надо делать. Строго говоря, для автономного человека нет такого явления, как приказание. Если кто-то в моём окружении произносит то, что может рассматриваться как приказание, и если он или другие ожидают, что эти приказания должны выполняться, то этот факт будет мной принят к сведению и проанализирован. Я могу решить, что должен сделать то, что этот человек мне приказывает, и даже возможно, в данной ситуации его приказание сыграет для меня положительную роль. К примеру, если я нахожусь на тонущем корабле, а капитан отдаёт команду разместиться по спасательным шлюпкам, и если все остальные подчиняются капитану, потому что он – капитан, я могу решить, что с учётом обстоятельств мне следует делать так, как он говорит, поскольку неразбериха, вызванная неповиновением ему, может оказаться опасной для всех. Но в той мере, в какой я принимаю такое решение, я не подчиняюсь его приказанию', то есть я не признаю его имеющим власть надо мной. Я бы принял такое же решение при точно таких же обстоятельствах, если бы один из пассажиров начал отдавать «команды» и в этой неразберихе стал бы тем, кому надо подчиняться.