Только анархизм: Антология анархистских текстов после 1945 года

Итак, Революция закрыта, но восстание – нет. Пока мы концентрируем свои силы на временных «всплесках энергии», избегая всех затруднений, связанных с «постоянными решениями».

И – карта закрыта, но автономная зона открыта. Метафорически она разворачивается во фрактальных измерениях, невидимых для картографии Контроля. И здесь нам следует ввести понятие «науки» психотопологии (и психотопографии) в качестве альтернативы «науке» надзора и картографирования Государства и «психическому империализму». Только психотопография способна чертить карты 1:1, так как лишь человеческий разум в достаточной мере сложен для моделирования реальности. Но карта масштаба 1:1 не может «контролировать» эту территорию, поскольку она внешне ей идентична. Она может использоваться лишь для того, чтобы предложить

(в смысле указать на) некоторые характерные особенности территории. Мы ищем «пространства» (географические, общественные, культурные, воображаемые), обладающие потенциалом расцветать в форме автономных зон – и мы ищем времена, где эти пространства относительно открыты либо по недосмотру Государства, либо потому, что им как-то удалось остаться незамеченными картографами, или ещё по какой-либо причине. Психотопология – это искусство лозоходства

в поисках потенциальных ВАЗ.

Закрытия Революции и карты – это, однако, единственные исходящие из отрицания источники появления ВАЗ; но необходимо сказать многое и об их позитивных источниках. Одно лишь противодействие не может обеспечить энергию, необходимую для «проявления» ВАЗ. Восстание должно быть также восстанием за что-то.

1. Во-первых, можно говорить о естественной антропологии ВАЗ. Нуклеарная семья – это основная ячейка общества консенсуса, но не в случае ВАЗ. («Семьи! – как я ненавижу их! Скряги любви!» – Жид[90]

.) Нуклеарная семья с её сопутствующими «эдиповыми мучениями», как кажется, является изобретением эпохи неолита, ответом на неолитическую «сельскохозяйственную революцию» с навязанными ею нуждой и иерархией. Палеолитическая модель одновременно и более первозданная, и более радикальная – человеческое стадо. Такая типичная кочевая или полукочевая праобщина охотников/собирателей состоит из примерно 50 человек. В рамках более крупных племенных обществ эти группы представлены кланами или объединениями, такими как общества инициации или тайные союзы, сообщества воинов или охотников, женские и мужские союзы, «республики детей» и т. п. Если нуклеарная семья была порождена нуждой (и оборачивается скаредностью), то родовая община порождена изобилием – и оборачивается расточительностью. По мнению генетиков, семья закрыта

из-за мужского обладания женщинами и детьми, из-за иерархической тотальности аграрного/индустриального общества. Праобщина же открыта — не для всех, конечно, но для группы единомышленников, для новых членов, связанных узами любви. Такая группа является не частью более крупной иерархии, а скорее, частью горизонтальной структуры обычаев, расширенного родства, договорённостей и союзов, духовной приверженности и т. д. (Даже сейчас общества американских индейцев сохраняют определённые аспекты такой структуры.)

В нашем собственном Обществе пост-Спектакля и Симуляции многие силы работают – в основном невидимо – чтобы постепенно упразднить нуклеарную семью и возродить родовые группы. Неполадки в структуре Работы отзываются в расстройстве «стабильности» единицы-дома и единицы-семьи. Чьё-то «стадо» теперь включает друзей, бывших супругов, любовников и любовниц, людей, встреченных на различных работах и собраниях, единомышленников, сети по особым интересам, почтовые рассылки и т. д. Нуклеарная семья всё более явно становится ловушкой, культурной ямой, тайным невротическим взрывом разобщённых атомов – и спонтанно возникает очевидная контрстратегия из почти неосознанного переоткрытия более архаичных, но также и больших постиндустриальных возможностей этого человеческого стада.