Том 1

его достоинства и сравнив со своим голосом, он убедился, что камертон не испортился, и выказал серьезное намере¬ ние спеть несколько строф из маленького томика, о кото¬ ром мы так часто упоминали. Но Хейворд поспешно остановил его набожное рвение и стал задавать вопросы о положении девушек; он рас¬ спрашивал обо всем гораздо подробнее, чем в начале раз¬ говора, когда говорить мешало волновавшее его чувство. Давид хотя и поглядывал жадным взором на свое сокрови¬ ще, но принужден был отвечать, тем более что отец деву¬ шек тоже принял участие в разговоре. И разведчик встав¬ лял вопросы, когда представлялся подходящий случай. Таким образом, несмотря на частые перерывы, заполнен¬ ные звуками возвращенного инструмента, преследователи все же познакомились с главными обстоятельствами, кото¬ рые могли оказаться полезными для достижения их цели. Рассказ Давида был прост и не богат фактами. Магуа подождал на горе, пока не миновала опасность, потом спустился и пошел по дороге вдоль западной сторо¬ ны Хорикэна, по направлению к Канаде. Ловкий гурон хорошо знал все тропинки, знал также, что им не скоро грозит погоня, и потому продвижение вперед было мед¬ ленным и неутомительным. Из неприкрашенного рассказа Давида видно было, что его присутствие не по душе индей¬ цам: певца терпели, потому что, даже сам Магуа не был вполне лишен того чувства благоговения, с которым индей¬ цы относятся ко всему, что касается тайн религии. Ночью они особенно заботились о пленницах, о том, чтобы предохранить их от лесной сырости и в то же время препятствовать их побегу. У источника, как уже известно, лошадей отпустили на волю, и тут индейцы использовали все уловки, чтобы скрыть следы. По прибытии в лагерь Магуа, следуя обыкновению гуронов, разделил пленниц. Кору отослали к какому-то племени, временно занимавше¬ му одну из соседних долин. Давид был слишком мало зна¬ ком с обычаями туземцев и не мог определить, что это за племя. Он знал только, что они не участвовали в послед¬ нем нападении на крепость Уильям-Генри, но были союз¬ никами Монкальма, так же как гуроны. Могикане и разведчик слушали его неясный, сбивчи¬ вый рассказ со все возрастающим интересом. В то время как Давид пытался объяснить, чем занимается племя 717

индейцев, где жила Кора, разведчик вдруг перебил его во¬ просом: — Не видели вы, какие у них ножи? Английского или французского образца? — Мои. мысли не были направлены на такие суетные вещи — они были устремлены на то, чтобы утешить де¬ вушек. — Придет время, когда вы, может быть, перестанете считать нож дикаря суетной вещью, — заметил развед¬ чик. — А бывают у них праздники в честь окончания жатвы? Не знаете ли вы каких-нибудь тотемов1 этого пле¬ мени? — Я могу только сказать, что хлебных зерен у них много; размоченные в молоке, они дают пищу, приятную па вкус и полезную для желудка. Тотемов никаких не знаю. Что касается музыки индейцев, то о ней не стоит говорить. Они никогда не соединяют свои голоса в хвале господу и, по-видимому, принадлежат к числу самых не¬ честивых из идолопоклонников. — Вы клевещете на индейцев. Даже минги ждут ми¬ лости и помощи только от Великого Духа. Может быть, — сказал Давид, — но я видел у них странные, фантастически раскрашенные изображения, которые возбуждали в них духовный восторг и пользова¬ лись особым поклонением; в особенности одно изображе¬ ние нечистого, омерзительного предмета. Змеи? ««е поспешно спросил разведчик. — В этом роде. Это было изображение пресмыкаю¬ щейся черепахи. — У-у-ух! — вскрикнули в один голос оба могиканина, внимательно прислушивавшиеся к рассказу, а разведчик покачал головой с видом человека, сделавшего важное, но неприятное открытие. Потом Чингачгук заговорил на делаварском языке со спокойствием и достоинством, сейчас же приковавшими к нему внимание даже тех, кому были непонятны его слова. Жесты его были выразительны и энергичны. Один раз он высоко поднял руку; когда он опускал ее, то этим движе¬ нием откинул складки своего легкого плаща; он приложил палец к груди, как будто желая подтвердить этим жестом 1 Тотем— племенной знак индейцев, изображающий живот¬ ное (реже растение): человек под его охраной неприкосновенен. 718