Том 1

дупрежден заранее, взглянул вверх, ища птицы, когда в воздухе раздалось карканье ворона. — Видите, — сказал со смехом разведчик, указывая на остальных путников, которые появились вдали, как только раздался сигнал, — вот эта музыка имеет свои не¬ сомненные достоинства: она дает мне два хороших ружья, не говоря уже о ножах и томагавках. Но мы видим, что вы в безопасности; расскажите же, что сталось с девуш¬ ками? — Они в плену у язычника, — сказал Давид, — и, хотя сердце их неспокойно, они в безопасности и устроены с удобством. — Обе? — задыхаясь, спросил Хейворд. — Вот именно! Хотя путь наш был тяжел и съестные припасы скудны, нам не на что было жаловаться, кроме насилия над нашими чувствами, когда нас вели пленника¬ ми в далекую страну. — Да благословит вас бог за эти слова! — воскликнул, дрожа, Мунро. — Я получу назад моих девочек здравыми и невредимыми! — Не знаю, скоро ли им удастся освободиться, — воз¬ разил Давид. — Глава этих дикарей одержим злым духом, которого не -может усмирить никто, кроме всемогущего. Я пробовал подействовать на него и на спящего и на бодр¬ ствующего, но, по-видимому, на него не влияют ни звуки, ни слова... — Где этот негодяй? — резко перебил разведчик. — Сегодня он охотится на лосей со своими людьми, а завтра, как я слышал, они пойдут дальше в эти леса и бли¬ же к границам Канады. Старшая девушка отправлена к соседнему племени, хижины которого лежат за черной вершиной той горы; младшая же оставлена с женщинами гуронов, жилища которых находятся только в двух милях отсюда, на плоскогорье, там, где огонь выполнил миссию топора и тем самым подготовил место для их поселения. — Алиса, моя бедная Алиса! — пробормотал Хей¬ ворд. — Она потеряла последнее утешение — поддержку сестры! — Вот именно! Но, если хвала и божественные псалмы могут утешить огорченную душу, она не страдала* — Разве музыка доставляет ей удовольствие? — Самое серьезное, самое возвышенное удовольствие! 715

Хотя я должен признаться, что, несмотря на все мои ста¬ рания, девушка плачет чаще, чем смеется. В такие мину¬ ты я избегаю священных песен. Но бывают сладкие, спо¬ койные часы доброго настроения, когда слух дикарей по¬ ражает звучание наших голосов. — А почему вам позволяют расхаживать всюду бес¬ препятственно? Давид, приняв вид скромного смирения, отвечал: — Такому червю, как я, нечем хвастаться. Но, хотя сила псалмопений утерялась в страшном, кровавом поле, через которое нам пришлось пройти, она снова возымела свое влияние на души язычников, и мне позволяют при¬ ходить и уходить когда угодно. Разведчик рассмеялся и дал, может быть, более удов¬ летворительное объяснение странному снисхождению ди¬ карей: — Индейцы никогда не трогают человека, если он не в своем уме. Но почему, когда перед вами лежал открытый путь и вы могли бы вернуться по своим собственным сле¬ дам — они ведь немножко яснее, чем следы белки, — вы »не принесли известий в форт Эдвард? Разведчик, помня лишь о своем твердом и непоколеби¬ мом характере, требовал от Давида того, что тот ни при каких условиях не мог выполнить. Но Давид все с тем же кротким видом ответил: — Хотя душа моя возрадовалась бы, если бы мне при¬ шлось еще раз посетить жилища христиан, ноги мои не могли возвращаться вспять, когда вверенные мне нежные души томились в плену и печали. Трудно было понять замысловатый язык Давида, но искреннее, полное твердости выражение его глаз и румя¬ нец, вспыхнувший на его честном лице, не оставляли никакого сомнения. Ункас подошел ближе к Давиду и с удовлетворением взглянул на него, в то время как Чингач¬ гук издал одобрительное восклицание. Соколиный Глаз протянул псалмопевцу его драгоцен¬ ный инструмент: — Вот, друг, я хотел развести огонь твоей свистуль¬ кой, но, если она дорога тебе, бери и старайся вовсю. Гамут взял камертон, выразив свое удовольствие на¬ столько, насколько позволяли, по его мнению, выполняе¬ мые им важные обязанности. Испробовав несколько раз 716