Том 12 (XVI век, литература «обобщающих предприятий»)

Глава 4. О Асколде и Дире, о князе Олеге, и о самодержстве Игореве в Киеве, и о дани на Цареграде. Вышереченный же Рюрик, Владимиров прадед, не токмо сам в Русстей земли преименит бе властию, но и мужие его, в нихже беста два: Асколдъ и Дир; и тии воеваста и Римлянскую страну, иже и Киев град населиста многими варяги и сами седоста в нем.[885] Ихже уби Олег князь, снабдевая державу Русскую сроднику своему Игорю, сыну Рюрикову, егоже поручи ему Рюрик детска суща.

[886] Подобну же времяни достигшу, приведоша Игорю от Плескова на брак премудрую и блаженную Олгу, в лета 6411. Олегъ же многих окрестных одоле в лета 6415 и до самого Царяграда прииде по морю во дву тысящ кораблих, с ним же словени, чюдь, меря, поляне, севера, древляне, радимичи, вятичи, хорвати, дулебы, тивирицы;[887] и поплениша всю землю и оступиша Царьград. Они же препяша чепъ через море; Олег же извлек корабли на колеса,[888]

и возняша паруси, — и поидоша в кораблих ко граду по суху. Царие же, Лев Премудрый, Александръ[889] брат его, и вси грецы убояшася, сотвориша с ним мир и дань начаша давати. Олег же повеси у них щит свой во вратех,[890] и возваху Олега вещим.

[891]

По смерти же Олегове в лето 6449 Игор иде на греки и поплени страны вифинчьския и по Понту и до Ираклия и до Пефлагонския земли, и всю Никомидийскую землю поплени.[892] Царь же Роман и зять его Констянтинъ Багрянородный послаша ко Игорю и умолиша его, и даша дань выше первые Олеговы.

Глава 5.

О Светославове самодержьстве, и одоление на болгары, и дан на греки. Такоже и сынъ Игорев Светослав, отецъ сего равноапостольнаго Владимира, велми бяше храбор и легок и совокупляя избранныя воины многии храбрыи; возове же по себе не возяше, ни шатра, ни котла, мяс бо не варяше, но, изрезав тонко, на углии печаше; спаше же на войлоце, в возглавия же место — седло; и всюду побежая сопротивныя ему; в лето 6475 и болгары дунайския одоле и взя 80 градов их — и седе в Переславце, граде их; и греческаго воинства 100 тысящ победи токмо десятию тысящама своимъ воинством, и грады их разби и пустыи остави, и дан велику взя на Цареграде.

Глава 6. Фотия патриарха свидетелство. Разумно же да будет, еяже ради вины предложися слово о храбрости руских скипетродержателей, — понеже нача удержаватися руская брань на греки блаженнаго сего самодержца Владимира миролюбием, восприятия ради благочестия от греческаго правоверия, якоже о сихъ свидетелствует и самого Царствующаго града святейший патриархъ Фотий во своем послании,[893] иже к восточным архиерейским престолом, Александрейскому и прочимъ, на многое еретическое обличение, и яко не подобает глаголати Духа Святаго от Отца и от Сына исходяща, но от единого Отца; идеже пишет и о болгарех, како от христоненавистнаго варварства во истинное християнство к благочестию нечаятелне прицепишася, и, двою лет во благочестии не пребывши, всеяша в них еретицы многия ереси, иже тогда блаженный патриархъ Фотие тщашеся паки в совершенное благочестие возвратити. В том же послании благодарствено воспоминает и о руских самодержателех, како и отъ каковыи злобы и сверепства и непрестаннаго ратования на греки внезапу на любов пременишася и от богомерзостнаго идолобесия ко истинному приобщищася благочестию, егоже держаху усердно и непревратно. Пишет же Фотий патриархъ в таковем своем послании сице: «Иже у многих многажды поведаемый язык, иже в лютость и в совершенное убийство всех вторых сотворяя, сей глаголемый руский, иже убо на Греческое царство и окрестъ их живущих поработивше и от того гордстию возвысившеся руце сопротив простроша, но обаче ныне и тии християнскую чистую и непорочную веру восприяша и вместо языческаго и безбожнаго идолобесия, въ немъже преже одержими бяху, пременишася в чин послушник и приятелей и вместо еже за мало преже на ны от них пленения и велия дерзости ныне к намъ любовне себе поставиша; и в толицей их вере такова любовь и ревность распалися в них, яко епископов и самого пастыря прияша, святейшаго митрополита и християнския службы со многим потщаниемъ и прилежанием облобызаша».

Не в новых бо летех Руская земля многа и велика пространствомъ и неисчетна силна воиньством, но вельми от древних лет и времен многим странамъ и царствомъ страшни бяху и многим одолеваху. (...)