Том 15 (XVII век)

Увидевъ те кони свои, узнала, что рыцерь не своею волею от нее разлучилъся, но от некакой причины. И в великую печаль и в жалость въпала, а найпаче того запечалилась, упала на землю и лежала замертво немалое время, и насилу очьхнулась и стала велми плакать и возрыдать, и рекла: «Ныне я, бедная, узнала правду, что возлюбленный мой нехотя меня покинулъ. Не могу я того ныне сказать, что онъ со мною не в верной любви жилъ. Ведаю, что онъ гораздо меня верьнее в любви былъ, нежели я к нему. О сердце мое злое и скверное! Чему ты непристойныхъ речей мнило на него, что со оплошки своей утеряла моего возлюбленнаго друга. Правда, годно, чтоб я своими руками над тобою отмстила такого непристойнаго учину[1154]

твоего. Есть ли б былъ острый мечь, прободла бы сердце свое, за что утратила надежду свою и стража и упования своего. Охъ, несчастная и всехъ хуждьше на семъ свете я девица! Нашла себе великое сокровище и надежду и в такомъ краткомъ времяни сама у себя своимъ безумиемъ утратила. О нещастной мой сонъ былъ! О горькое мое было опочивание! Где же ныне, о возлюбленный и великий рыцерю? Ныне я разумею, никто не весть, и кои причины погибели твоей, только я несщастная. Охъ, бедная я! Что учинила над собою? Утеху свою и веселие утратила, чему мне злаго недосталось? И для чего я не умерла первее его? Мне бы не такъ было горько попасть, нежели ему, возлюбленному моему. О смерте! Чему ты учинила, лучше бы, чтоб ты меня умертвила, нежели такого и славнаго рыцеря, который бы моглъ ко избавлению многихъ людей в бою от смертнаго меча избавить. Чему ты ево взяла, а меня оставила на семъ свете, в такой жалостной печали и в плачу до смерти? О, лютая смерть! Естьли умертвила возлюбленнаго моего, а та глава моя уже готова под грозный мечь твой. Уже не жалей рукъ своихъ, спростри на мя, да не хожду долго в великой кручине по возлюбленномъ моемъ друге».

И бывъ кралевна въ такой великой печали и в плачу, прииде ей во умъ воля Божия, что все то по изволению Божию учинилось, и рекла: «Милосердый Господи, вижу я волю твою праведную над собою, что ты изволилъ на меня въспустить такую великую беду и печаль. Буди по воли твоей праведной, а только не до конца погубишь создание свое, выведи мя в добромъ здоровье ис такого страшливаго и темнаго лесу. И помилуй возлюбленнаго моего рыцеря, и подай мне с нимъ видеться въпредь, естьли онъ живъ. О милостивый Господи! Помилуй обеихъ рабовъ своихъ и пощади меня, и обрати плачь мой в радость».

И по такой молитве мало сердце ея от печали свободилось и взявъ смелость и положи всю свою надежду на Господа Бога. И узрила древо высокое и, взлезши на него, зрела на все стороны, где бы кого узреть, и только великий лесъ. И слесши з древа, шла далеко, елико могла итьти, чтоб какую стешку найтить. И в печали своей весь день проходила, ни пила, ни ела, только плачемъ и слезами кормилась.

И какъ вечеръ насталъ, и кралевна мыслила, где бы ей ночевать, чтоб зверь не съелъ. И увидела древо высокое едино и с великимъ трудомъ на то древо взошла, и сидела всю нощь, плача и воздыхая. И сидя в той печали, умыслила отнюдь не итъти въ домъ отца своего, для того, что его прогневила. И рекла в себе: «Пойду по розныхъ государьствахъ и буду искать, где княжение его. Есть ли онъ живъ и подастъ мне Богъ видеть возлюбленнаго своего рыцеря, а естьли его и не найду, буду жить до смерти въ девической чистоте своей. Только молю, милосердый Господи, буди мне въ помощь, рабе твоей».