Том 16 (XVII век, «смеховой мир»)

Делатель же земной речо: «Но убо суть у меня два вола, иже, ничто же обещеваеми, вся творят, еже хощу. Лутчи убо есть онема[581] дати, нежели вама».

ТОЛКОВАНИЕ. Притча к мужем вредливым, ползовати убо обещевающих, вместо же ползования вредящих многая.

49. О ПАВЕ И О ГАЛКЕ

Птицам хотящим сотворити себе царя, пав себе похваляше и достойна быти глаголаше ради красоты. Восхотевшим же сего всем, галка, обращся, рече: «Но убо тебе царствующу, орел же нас прогоняти начнет, — како нас от него отимеши?»

ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко началником не ради токмо красоты, но крепости ради и премудрости ради силных и премудрых[582] избирати подобает.

50. О КУКОЛКЕ, СИИРЬЧЬ О ЗОКЗУЛЕ, И О ЛИСИЦЕ[583]

Единственная птица куколка, или зокзулка[584] дивия[585], на некоем древе стоя, зубы, или нос, поощряше[586]. Лисица же воспроси: коея ради вины,

ничто же видевши и ни единыя сущи нужды,[587] — чесо ради зубы поощряше?

Зокзулка, отвещав, рече: «Не без ума сие творю, ибо, егда беда и нужда обдержевати[588] мя начнет, уже не к тому мне удобное время, во еже[589] поощряти зубов, но наипаче готовый сущим боротися».

ИСТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко подобает ко всякой беде и нужи приуготовлятися.

51. О ПТИЦЕ ДУДОК[590]

Дудок, в пасти поиман, слезя, глаголаше: «Ох мне, бедной и несчастной птице! Ниже злато у кого взях, ниже сребро, ни ино что от честных[591], — зерно же пшеничное малое смерть мне приуготова».

ТОЛКОВАНИЕ. Притча ко иже ради корысти малыя великим впадают бедам.

52. О ЕЛЕНЦЕ МАЛОМ

Еленец некогда к еленю рече: «Отче, ты и больши и скорейши от псов еси, и роги паче сего[592] преизрядныя носиши на оборону. Чесоже ради убо сице сих боишися?»

Он же возсмеявся, рече: «Истинну убо сия глаголеши, чадо. Едино же свем[593]: егда лаяние песие услышу — и абие в бегство не вем како устремляюся».

ТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко естества боязливаго и страшливаго[594]

никоими же похвалами не укрепиши.

53. О ЗАЙЦАХ И О ЖАБАХ[595]

Зайцы некогда сошедшеся, между собою свое оплакаваху житие, яко многаго страха житие их исполнено, ибо от человек, и от псов и орлов, и от иных многих потребляются. «Лутче убо, — рекоша, — умрети единицею[596], нежели чрез все свое житие, смущаяся[597], дрожати». И сие проповедавше и утвердивше повсюду слово, устремишась в езеро, яко да, вскочивше, в нем потопятца.

Седящим же окрест езера жабам. И егда услышаша жабы течения зайцов шум, абие вскочиша в езеро. От зайцов же мудрейши некто мняся быти, рече: «Стойте, о друзи! Ничтоже злаго вы себе сотворити: се, яко же зрите, и от нас иная суть животная боязневейша!»

ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко злоденствующии[598] человецы инеми, злейшая терпят, утешаются.

54. О ОСЛЕ И КОНЕ

Осел коня блажаше[599], понеже нещадно

[600] и прилежно бысть кормлен, осел же иногда ниже соломы имея доволно. И сего ради многажды себе отчаявая[601].

Егда же наста время брани и рати,[602] и воин вооружен вседе на конь, всячески скача — посем же и посреде супостат втече. И коня, уязвленнаго на брани, осел увиде лежаща, последи коня окаяваше[603].

ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко не подобает князем и богатым, ревнуя, завидети: к сей их зависти нужду и беду поминающе[604], нищету и убожество любити.

55. О СРЕБРОЛЮБЦЕ

Сребролюбец некто все свое имение в сребре собра, сотвори златую плиту и на некоем месте в земли погребе, спогребый[605] тамо и душу свою и ум, и на всяк день, приходя, смотряше ю.

Некто же от ево раб, увидев, помысли и, ископав, украде.

По сих же сей пришед и, испражненое[606] место обрет, нача плакатися и терзати власы. Его же некто сетуема увиде и вину сетования вопроси. «Не сетуй, скорбя,[607]

— рече, — о сей, ниже бо, имея, злато имел еси[608]. Камень убо вместо злата взем, положи и уразумей себе: злато быти. Сицевое бо ти, якоже и прежде сего,[609] исполнит требование[610], — яко же бо видех: ниже тогда, егда злато бе, в требовании бысть стяжавшаго[611]».

ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко ничто же богатества стяжание,[612] аще не будет сего в требование.

56. О ГУСЕХ И О ЖАРАВЛЕХ

Гуси и жеравли на едином пасяхуся поли. Ловцем же показавшимся, и убо жеравли лехки суще, скоро отлетеша; гуси же, тяжести ради плотския оставшеся, поимани быша.

ТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко и в пленении градов нестяжателные и нищие[613] удобне убегают пленения; богатии же богатества ради работают в пленении[614].

57. О ЧЕРЕПАХЕ И О ОРЛЕ[615]