Читаем Том 4. Стихотворения, 1930-1940 полностью

Да, утопила!..Малютку!..Сынишку!..Резвого шалунишку!..Утопила сама!..Сошла, бедняжка, с ума!..Целый год без работы…Изнурили нужда и заботы…Голод…Холод…Зима…Жалость к ребенку рассудок убила.Мать родная самаРодное дитя утопила!... . . . . . . . . . . . . . .Товарищ! Европейский рабочий, читай:Заливаемый кровью рабочих Китай,Китайской нуждой изнуряемый,Европейскими пушками усмиряемый,
Это – прообраз европейской судьбы,Пролетарской судьбы,Если б сердце рабочих к борьбе охладело.Нет отдельной китайской революционной борьбы,Есть борьба за общепролетарское дело!

Старые куклы*

К игрушкам дооктябрьским, детки,Тянулись долго ваши предки,Чтоб их схватить, потеребить,Все изломать и истребитьИ с кучей старенького хламуЗабросить в мусорную яму.   Был для рабочих и крестьянОт них один сплошной изъян:Все эти страшные игрушкиВ руках имели войско, пушки,Кнуты – у каждой по кнуту –На трудовую бедноту,И беднотою, как хотели,Они играли и вертели.
   Конец всей этой злой игреБыл в большевистском Октябре:Народ встряхнулся, встрепенулся,К игрушкам подлым дотянулсяИ так тряхнул их – пыль столбом!Теперь посмотримте в альбом.Вот это – царь,Глава всей банды.Он только зналСлова команды:«Рас-се-я,Смир-р-р-но!..Стой!.. назад!»…Большой дурак,Хоть и усат.Игрушка важная – сановник.Народных бед и слез виновник,Бездушный злобный бюрократДержал в руках весь аппарат.
Митрополит.            Служитель божий,Колдун брюхатый, толсторожий,Дурил народ,             морил постом,Глушил кадилом              и крестом.Помещик.          Вид высокородий.Владелец множества угодий.Считая мужика скотом,Всегда стоял над ним с кнутом.Капиталист.            Заводчик. Туша.На все способный ради куша.Рабочих гнул в бараний рог.Под ним – завод,               не то – острог.Купец.       Был твердым старовером.
Жирел обвесом и обмером.Над бедняком чиня разбой,Рычал: «Терпи, Христос с тобой!»Судья.        Безжалостный. Бесчестный.Был приговор его известный:«Кто против барской кабалы,Того навеки в кандалы!»Жандарм.          Тюремщик и убийца.Шпион, свирепый кровопийца.Пес, охранявший царский стройСвоею подлою игрой.Городовой.            Такой-то части.Фундамент главный царской власти.Везде – торчал, рычал, стращал,Держал, тащил и не пущал.

1931

О писательском труде*

Перейти на страницу:

Все книги серии Бедный, Демьян. Собрание сочинений в 5 томах

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия