Том 4. Стихотворения, 1930-1940

Меня всегда считали за особенного счастливца, и я не стану жаловаться и хулить течение моей жизни. Однако в сущности она была только труд и работа, и я могу сказать прямо, что вряд ли за свои семьдесят пять лет я провел четыре недели в свое удовольствие. Моя жизнь была вечным скатыванием камня, который требовалось подымать снова.

Гете. Разговоры, собранные Эккерманом. Запись от 27 января 1824 г.А можно ли наш жизнетворческий стройСравнить с той далекой-далекой порой,

Когда Гете не мог оторваться от мифаО бесплодной работе Сизифа?Наше время иное,Пролетарско-культурно-победно-стальное!Мы не зря ведь училися в ленинской школе.

Нам должно подтянуться тем боле,Чтоб в решающий час не попасть нам впросак.Наша литература – не дикое поле,Пролетарский писатель – не вольный казак.

Не нужна, ни к чему нам порода писакБогемски-разгульной, ленивой повадки.Писатель культурно-творческой складки,Колоссальный, стихийно-могучий Бальзак,Болел разрешеньем «ужасной загадки»:

Что в искусстве главнейшее – в литературе,В музыке, в живописи и в скульптуре?

Скульптура есть непрерывное осуществление того события, которое в живописи единственный раз и навеки олицетворилось именем Рафаэля! Разрешение этой ужасной загадки основано исключительно на непрерывном, постоянном труде, так как тут физические трудности должны быть настолько побеждены, рука должна быть до того выправлена, послушна и покорна, что скульптор может бороться заодно с тем неуловимым духовным началом, которое приходится олицетворять, облекая его плотью и кровью. Если бы Паганини, который умел передавать свою душу в струнах скрипки, провел три дня, не упражняясь в игре, он бы внезапно превратился в обыкновенного скрипача.

Непрерывный труд есть закон для искусства точно так же, как закон для существования, так как искусство есть идеальное творчество. Потому-то великие артисты, истинные поэты не ждут ни заказов, ни покупщиков: они производят сегодня, завтра, вечно. Из этого вытекает привычка к труду, это непрерывное столкновение с трудностями, поддерживающее их в постоянном сочетании с музой, с ее творческими силами. Канова жил в своей мастерской, и Вольтер жил у себя в кабинете. И Фидий и Гомер, должно быть, поступали так же.

Бальзак. «Бедные родственники». Собр. соч. в русск. перев. Изд. 1896 г. Т. II, стр. 196–197.