Томъ шестой. За океаномъ

Онъ старался сдѣлать свои объясненія какъ можно понятнѣе для Катерины и потому употреблялъ такія слова, какъ казна, мужикъ, и сравнилъ американскій Дальній Западъ съ Донщиной.

— А отчего моя сестра туда не поѣхала? — спросила дѣвушка, точно соображая.

— Я не знаю, отчего, — сказалъ Вихницкій. — Русскіе, видно, жмутся къ кучѣ, какъ бараны. Тамъ въ десять разъ лучше, чѣмъ здѣсь.

— А рожь растетъ тамъ? — спросила дѣвушка съ новымъ сомнѣніемъ въ голосѣ.

— Ржи мало сѣютъ, — сказалъ Вихницкій. — Здѣшній народъ бѣлохлѣбникъ, все крупчаткой живетъ!

— А пшеница каждый годъ вырастаетъ въ человѣческій ростъ, — продолжалъ онъ. — Недороду у нихъ нѣтъ, все урожай. Мужики живутъ какъ помѣщики!.. По правдѣ сказать, — такъ они кормятъ полсвѣта пшеницей…

— А заработки есть тамъ? — спросила Катерина.

— Лучше здѣшняго! — сказалъ Вихницкій. — Работы много, а рукъ не хватаетъ. Всѣ припасы дешевы. Фрукты, вино…

— Я думаю туда уѣхать! — рѣшительно закончилъ онъ. — Тамъ просторъ, и люди тамъ настоящіе, вольные, довольные люди. Вездѣ лѣса, степи… Здѣсь и въ деревнѣ фабрика… На полѣ, какъ на городской работѣ. А тамъ зайди въ дремучій лѣсъ и мѣряй свою силу, воюй съ чащей и порослью, сколько отвоюешь, столько и твое!..

Мысль объ отъѣздѣ на дальній Западъ неоднократно приходила Вихницкому. Онъ говорилъ объ этомъ съ Баскиной на другой день послѣ пріѣзда дѣвушекъ въ Носквилъ. Послѣдная встрѣча съ Томкинсомъ дала новый толчекъ этому плану.

— Другіе люди уѣзжаютъ! — сказалъ себѣ Вихницкій и сталъ серьезно подумывать о томъ, чтобы бросить мѣсто и ѣхать на поиски лучшей жизни въ полудикія степи Техаса или въ горныя дебри Монтаны.

Катерина не отвѣчала. Съ минуту оба рѣзчика усердно собирали и складывали въ корзины виноградъ.

Аллея стала еще уже, и они шли совсѣмъ рядомъ.

Въ одномъ мѣстѣ Катерина, нагнувшись около куста, выдвинувшагося впередъ, задѣла Вихницкаго плечомъ. Легкая дрожь пробѣжала по жиламъ Вихницкаго. Въ головѣ его стало смутно и жарко, какъ будто онъ хлебнулъ крѣпкаго вина. И вдругъ онъ почувствовалъ, что между нимъ и дѣвушкой устанавливается какая-то новая связь. Катерина во второй разъ показалась ему близкой и доступной, и весь міръ внезапно появился передъ нимъ проще, бодрѣе и жизнерадостнѣе.

Неясныя желанія, которыя день за днемъ складывались въ его душѣ, сразу пріобрѣли опредѣленную форму.

«Что тутъ перебирать? — думалъ онъ просто и почти грубо. — Вотъ возьму Катерину, поѣдемъ на Западъ, заведемъ ферму… скотъ, своя земля… Нарожаемъ дѣтей, врастемъ въ землю, вотъ какъ эти кусты, корни пустимъ, въ сѣмя уйдемъ!».

— Катя! — сказалъ онъ смѣло и просто, пододвигаясь къ дѣвушкѣ, какъ будто для того, чтобы обчистить поперечную вѣтвь. — Знаешь что, поѣдемъ со мной на Западъ!

— Н-ну тебя, — сказала Катерина, улыбаясь. — Ты еще завезешь да бросишь!

— Зачѣмъ я брошу? — сказалъ Вихницкій, чрезвычайно довольный, что разговоръ принимаетъ такую ясную форму.

Катерина опять нагнулась и протянула свои руки мимо него. Тогда онъ въ свою очередь протянулъ руку и поймалъ ее за станъ тѣмъ жестомъ, какой онъ двадцать разъ видѣлъ въ обращеніи между фабричными парнями и дѣвушками въ Ноксвилѣ и другихъ мѣстахъ.

Катерина ловко увернулась и такъ сильно толкнула его локтемъ въ бокъ, что онъ невольно отскочилъ и ударился плечомъ объ угловатую тычину палисадника.

— Не трожь! — сказала она предостерегающимъ тономъ.

— Что, видно жжется? — прибавила она съ насмѣшкой, видя, какъ Вихницкій потираетъ себѣ ушибленное мѣсто. — Не вороши, когда руки не хороши!

Юноша внезапно бросилъ ножъ и схватилъ дѣвушку за обѣ руки; какъ бываетъ со всѣми застѣнчивыми людьми, его охватила ни съ чѣмъ несообразная смѣлость, и онъ сталъ изо всѣхъ силъ притягивать дѣвушку въ свои объятія.

— Отстань, безумный! — сказала Катерина. — Видишь, мальчишки смотрятъ.

Ея правая кисть, сжатая въ лѣвой рукѣ Вихницкаго, продолжала держать рѣзакъ.

— Смотри, обрѣжу! — сказала она, усиливаясь вырвать руки. На половину наполненная корзина, которая висѣла у дѣвушки на локтѣ, съѣхала внизъ и больно ударила ее дужкой по пальцамъ.

Катерина, наконецъ, разсердилась.

— Охальникъ! — крикнула она, нахмуривъ брови. — Пусти!

Опасаясь порѣзаться въ борьбѣ, она выпустила ножъ и съ такой силой дернула свои руки, что корзина съ виноградомъ отлетѣла впередъ и попала ребромъ прямо въ лицо Вихницкому.

Кисти винограда вылетѣли и разлетѣлись по землѣ. Предпріимчивость Вихницкаго исчезла такъ же внезапно, какъ и явилась. Онъ остался растерянно стоять на мѣстѣ, чувствуя на своемъ лицѣ ударъ корзины, какъ пощечину. Смущеніе его было такъ очевидно, что сердце Катерины тотчасъ же прошло.

— Охъ, ты Микита, распахни рукава! — сказала она, нагибаясь и торопливо принимаясь собирать виноградъ въ корзину.

— Самъ съ аршинъ, а лѣзешь на старшинъ!

Корзина Вихницкаго попалась ей по дорогѣ, и она проворно отбросила ее подъ ноги молодому человѣку.

Вихницкій тоже нагнулся, подобралъ свою корзину и рѣзакъ и, не говоря ни слова, ушелъ на другой конецъ виноградника. Его сторона аллеи была очищена, и въ этомъ углу больше не было работы на двоихъ.