Томъ шестой. За океаномъ

Ученики работали близко отъ Ѳени и старались не отставать. Особенно одинъ очень малорослый мальчикъ, съ большой стриженой головой и оттопыренными ушами, извивался, какъ вьюнъ, обламывая и срѣзая кисти, иногда даже срывая ихъ зубами, только чтобы поскорѣе наполнить свою корзину. Но ему приходилось поминутно ставить ее на землю, ибо его руки были слишкомъ малы и коротки, и въ концѣ концовъ онъ тоже отсталъ.

Вихницкій выбралъ мѣсто рядомъ съ Катериной. Въ минувшія нѣсколько недѣль онъ нѣсколько разъ встрѣчался съ молодой крестьянкой, но разговоры ихъ были кратки и незначительны. Юношу смущала эта пышная, увѣренная въ себѣ дѣвушка, и даже ласковая насмѣшка ея спокойнаго взгляда какъ будто связывала слова, готовыя сорваться съ его языка, и заставляла его душу уходить внутрь и прятаться въ молчаніи, какъ улитка въ раковинѣ. Онъ всегда заставалъ ее за дѣломъ, и ничто такъ не подчеркивало грани между ними, какъ эта непрерывная грубая работа дѣвушки. И глядя, какъ искусно она справляется съ вилами, метлою или заступомъ, Вихницкій всегда чувствовалъ стыдъ за свое положеніе бѣлоручки, и работа казалась ему какимъ-то новымъ элементомъ, въ которомъ эта дѣвушка движется искусно и безшумно, между тѣмъ какъ онъ стоитъ внѣ, какъ непосвященный, и не знаетъ, какъ открыть себѣ доступъ въ эту новую стихію.

Именно подъ вліяніемъ этого чувства Вихницкій сталъ работать на опытныхъ поляхъ академіи и даже попалъ на виноградную помочь Рабиновича. Рядомъ съ Катериной онъ сталъ почти случайно, но, къ собственному удивленію, она казалась ему теперь проще и доступнѣе. Теперь онъ былъ такимъ же работникомъ, какъ и она, быть можетъ, даже лучшимъ, ибо онъ имѣлъ болѣе подробное представленіе объ уборкѣ винограда, чѣмъ молодая дѣвушка.

Катерина сначала работала медленно и срѣзала кисти такъ осторожно, какъ будто онѣ были стеклянныя. Потомъ ей пришло въ голову, что въ сущности эта работа похожа на жатву серпомъ, и она стала работать съ проворствомъ и методичностью опытной жницы, цѣпко захватывая и оттягивая овальную кисть, какъ будто отгибая снопъ, и потомъ срѣзывая ее легкимъ прямымъ движеніемъ своего широкаго ножа.

Вихницкій, однако, не отставалъ. Онъ выбралъ себѣ самую глубокую корзину, и его длинныя руки давали ему возможность съ большимъ удобствомъ доставать наиболѣе далекія кисти.

Аллеи виноградника сузились, лозы тянулись длинными прямыми шпалерами. Катерина обрѣзывала лѣвую сторону, а Вихницкій правую, и они были совсѣмъ близко другъ отъ друга.

— Нравится вамъ эта работа, Катерина Ивановна? — спросилъ Вихницкій, поглядывая на молодую дѣвушку, которая оттянула отъ тычины длинную гибкую лозу и проворно срѣзывала одну кисть за другою. Катерина была въ короткой юбкѣ и бѣлой холщевой кирсеткѣ, плотно облегавшей ея стройный станъ. Ея толстая коса была заплетена голубой лентой и обвязана вокругъ головы. Вѣтеръ, пролетавшій надъ полемъ, игралъ завитками свѣтлыхъ волосъ на ея вискахъ, и она спокойно улыбалась, продолжая свою работу. Она показалась Вихницкому совсѣмъ иной, особенной отъ другихъ дѣвушекъ, похожей скорѣе на богиню этого виноградника, собирающую плоды, чтобы одарить ими покровительствуемыхъ ею смертныхъ.

— Нравится вамъ эта работа, Катерина Ивановна?

— Ништо, — сказала Катерина. — Сладкая работа… Чудная это земля, Амирика, — прибавила она, усмѣхнувшись.

— А что? — быстро спросилъ Вихницкій. Ему показалось, что онъ уловилъ въ ея словахъ родственную ноту.

— Да какъ же? — сказала Катерина. — Даже смѣшно. Есть всякій овощъ, рѣпа, картошка, яблоки или этотъ виноградъ, а хлѣбовъ нѣтъ… Только одна кекериза!.. Откуда они хлѣбъ берутъ? — прибавила она наивно. — Должно быть, русскіе имъ посылаютъ!

Катерина, какъ и ея сестра, зиму или двѣ посѣщала школу, но ея понятія о международныхъ отношеніяхъ не далеко ушли отъ странницы Ѳеклуши.

— У нихъ есть свой хлѣбъ! — возразилъ Вихницкій. — Тамъ, на закатѣ солнца, — онъ показалъ рукой на западъ, — есть такія земли, какихъ нѣтъ на всемъ свѣтѣ. Тепло, зимы совсѣмъ нѣтъ, земля черноземъ. Тамъ сѣютъ пшеницу, разводятъ скотъ, лошадей, все равно какъ у насъ на Донщинѣ!

— А много тамъ земли? — спросила Катерина.

— Много, — сказалъ Вихницкій. — Если всю русскую землю взять безъ Сибири, то въ два раза больше земли!

— Вре! — невольно вырвалось у Катерины. — Вотъ бы нашимъ мужичкамъ туда! — подумала она вслухъ. — Небось, тамъ своихъ мужиковъ безъ счету! — прибавила она суровымъ тономъ.

Она какъ будто хотѣла возразить сама себѣ, что тѣ черноземныя земли заняты, и что для тверскихъ мужиковъ не осталось шансовъ.

— Своихъ мужиковъ мало, — сказалъ Вихницкій, — а кто пріѣдетъ со стороны, нѣмцы, венгерцы, или поляки, тотъ беретъ землю и заводитъ хозяйство. Каждый годъ пріѣзжаютъ тысячи, а пустой земли еще много!

— А дешева тамъ земля? — спросила Катерина.

— Если въ глушь заѣхать, очень дешева, — сказалъ Вихницкій, — можно даже у казны взять усадьбу, безъ всякой платы!