Томъ шестой. За океаномъ

Другіе рѣзчики постепенно приближались, двигаясь каждый вдоль особой аллеи шпалеръ, и чтобы найти себѣ мѣсто, ему пришлось отойти на лѣвый конецъ виноградника, гдѣ собирались наиболѣе отставшія работницы.

Теперь на полѣ было очень жарко. Фабричныя дѣвушки устали, непривычная тяжесть корзины давила имъ руки, необходимость постоянно нагибаться и ползать вокругъ кустовъ успѣла натрудить имъ спину. И имъ казалось теперь, что работа у машинъ, гдѣ онѣ могли спокойно сидѣть на стулѣ, въ прохладѣ закрытаго помѣщенія, въ десять разъ пріятнѣе и легче.

Вихницкій опять попалъ въ одну аллею съ знакомой дѣвушкой, дочерью того самаго домохозяина, у котораго онъ снималъ квартиру. Онъ невольно сталъ сравнивать ее съ Катериной. Она работала медленно и съ неловкими движеніями. Лицо ея было все въ поту, и узкое городское платье завилось вокругъ ея длиннаго тѣла, какъ неудобная простыня, спутывая ея движенія.

Вихницкій тоже работалъ медленно и старался держаться наравнѣ съ дѣвушкой.

— Тяжелая работа! — сказала она, мотнувъ головой, чтобы отбросить назадъ свои выбившіяся косы.

— Не человѣку годится, а скоту. Оттого мужики такъ похожи на скотъ! — прибавила она съ исконнымъ презрѣніемъ, которое городская мышь чувствуетъ къ деревенской.

— Можетъ, мы сами не годимся! — возразилъ Вихницкій угрюмо.

Свѣтлая кофта дѣвушки была вся испачкана темными пятнами отъ раздавленныхъ ягодъ, какъ будто она побывала въ точилѣ, и онъ опять сравнилъ ее съ Катериной, которая даже въ борьбѣ съ нимъ сохранила незапятнанной свою бѣлую кирсетку.

— Ну вотъ! — возразила дѣвушка. — Всякій скажетъ, что это хамская работа. И я-то дура, что пошла работать въ праздникъ! — прибавила она недовольно.

Вихницкій умышленно отсталъ и, наконецъ очутился на самомъ краю рабочаго отряда. Здѣсь онъ увидѣлъ Баскину, которая шла сзади всѣхъ вмѣстѣ съ двумя дѣвочками-подростками, у которыхъ не было силы, чтобы работать наравнѣ со старшими. Онѣ собирали такъ мало, что телѣга не подъѣзжала къ нимъ близко, и имъ приходилось дѣлать долгія путешествія для каждой корзины. Когда Вихницкій подошелъ, Баскина именно относила виноградъ къ телѣгѣ. Корзина была несоразмѣрно велика, и она наклала ее до верху, чтобы съэкономить лишнее путешествіе. Теперь она тащила ее обѣими руками, какъ прачка, которая волочитъ корзину съ мокрымъ бѣльемъ.

На полдорогѣ она остановилась, поставила корзину на землю и закашлялась.

Вихницкій взялъ ея корзину и отнесъ къ мѣсту назначенія.

— Thank you! (Благодарю васъ!) — сказала она, съ благодарностью взглядывая ему въ глаза.

— Ваша корзина слишкомъ велика! — сказалъ Вихницкій, возвращаясь. — Не накладывайте ее такъ полно!

— I will not do it again! (Больше не буду!) — сказала дѣвушка опять по-англійски, заикаясь и припоминая слова, однако, въ концѣ концовъ ея фраза вышла совершенно правильной.

— А вы уже по-англійски заговорили? — не безъ удивленія сказалъ Вихницкій. — Такъ скоро!

— Учусь! — сказала дѣвушка съ блѣдной улыбкой. — Другихъ вѣдь учила, себя самое легче научить!

Вихницкій сталъ работать рядомъ съ дѣвушкой, искоса наблюдая за ней и снова непроизвольно сравнивая ее съ Катериной. Она была тщедушна и работала такъ же неловко, какъ и другія фабричныя дѣвушки, но черты лица ея были тоньше, чѣмъ у крестьянки. У ней была такая же густая коса, какъ у Катерины, и большой пунцовый бантъ, кокетливо завязанный на темени, ярко оттѣнялъ черный блескъ ея волосъ и матовую бѣлизну ея лица, правильно очерченнаго и похожаго на старую гравюру или на статую изъ слоновой кости.

— А что вы еще сдѣлали, — спросилъ Вихницкій, — съ тѣхъ поръ, какъ я видѣлъ васъ?

— А еще стала класть деньги въ банкъ, на школьный фондъ! — сказала дѣвушка. Тонъ ея голоса былъ шутливъ, но въ глазахъ свѣтилась настойчивость, наивная и непреклонная, которая довела ее до Америки, и потомъ помогла найти себѣ работу въ Ноксвилѣ.

Вихницкому пришло въ голову, что въ этой дѣвушкѣ тоже есть скрытая сила, хотя и несходнаго качества, болѣе нервная и осмысленная, чѣмъ стихійная, на половину безсознательная физическая крѣпость молодой крестьянки.

Онъ постарался представить себѣ будущую судьбу обѣихъ дѣвушекъ, и ему стало ясно, что обѣ онѣ будутъ имѣть успѣхъ, хотя и неравный и отличный другъ отъ друга. Катерина станетъ зажиточной фермершей, расплодитъ вокругъ себя дѣтей, разведетъ коровъ и свиней, будетъ покупать удобреніе и усовершенствованные плуги, быть можетъ, купитъ даже паровой двигатель.

Баскина накопитъ денегъ, выдержитъ экзаменъ на учительницу и переѣдетъ въ столицу, въ концѣ концовъ, пожалуй, станетъ директрисой школы, ходатаемъ по дѣламъ, страховымъ агентомъ. Въ «Дантанѣ» бывали примѣры, что бѣдныя переселенки изъ «черты осѣдлости» въ какихъ-нибудь десять лѣтъ становились во главѣ отвѣтственныхъ предпріятій и вели ихъ такъ же успѣшно, какъ мужчины.

Дѣвушка почувствовала на себѣ его взглядъ и невольно подняла глаза ему навстрѣчу, и щеки ея вспыхнули слабымъ румянцемъ.