Трагедии

Ты прав, но как теперь мне вырваться из плена?Бурр умолял меня коленопреклоненно,И обещанием я сам себя связалИ не хочу, чтоб он передо мной дерзалКичиться честностью. Притом его моленья,Не скрою, тронули меня до умиленья.

Нарцисс.

Бурр говорит красно, но знаю наперед,Что выгоду свою ревниво соблюдет.Вся клика такова и как огня боится,Что, сделав этот шаг, ты можешь распрямитьсяИ, с нами уравняв, у них отнимешь властьИ этих гордецов во прах принудишь пасть.Не знаешь разве ты, что в сокрушенье мнимом

Кричат: "Не по плечу Нерону править Римом!Не смеет ни решать, ни сделать ничего.Бурр — сердце цезаря, Сенека — ум его.Чем император наш, сограждане, кичится?Что управляет он умело колесницей![106]Стяжавши жалкий приз, в восторг приходит онИ развлекает чернь, как низкий гистрион,И на театре ей поет свои творенья,И ждет потом похвал и кликов одобренья.Он получает их — охрана зорко бдит,Не сдобровать тому, кто, дерзкий, засвистит".Пора бы рты заткнуть, мой цезарь, этим людям.

Нерон.

Пойдем, Нарцисс. Как быть, мы по пути обсудим.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Британик, Юния.

Британик.

Да, Юния, все так: Нерон меня зовет —Мириться хочет он. Нежданный поворот!Велел собрать на пир всех молодых придворных,Чтоб этим торжеством, рекою вин отборныхСкрепить наш дружеский, нет, братский наш союз.Он сбрасывает с плеч, как бесполезный груз,Свою любовь к тебе и, не противясь боле,Мой жребий, Юния, твоей вручает воле.Пусть он меня лишил наследия отцов,Пусть мой присвоил трон — я все отдать готов,

Уже не гневаясь, почти не сожалеяИ в тайниках души обиды не лелея,За счастье высшее твою любовь стяжать.Дышать и жить тобой, тебе принадлежать.Подумай, видеться свободно, не скрываясь!Подумай, каждый день глядеть, не отрываясь,На ту, что и соблазн, и страх превозмоглаИ цезарю меня отважно предпочла!Как мне... Но что с тобой? Зачем со мною вместеНе радуешься ты? Скажи, каких предвестийДуша твоя полна? Туманит взор слеза,Ввысь подняты с мольбой печальные глаза...О чем ты?

Юния.

Я боюсь, я чую — близки сроки

Беды...

Британик.

Но я любим?

Юния.

К чему вопрос жестокий?

Британик.

Нерон, раскаявшись, мешать не станет нам.

Юния.

И доверяешь ты вполне его словам?

Британик.

Так что же, он мне враг? И лицемер лукавый?

Юния.

Мне о любви твердил, тебе грозил расправой,Теперь меня бежит, к тебе, напротив, льнет...Та прихоть вмиг прошла и эта вмиг пройдет.

Британик.