Три Александра и Александра: портреты на фоне революции

Роман этот был написан в 1925–1926 годах. Два года его не печатали, возвращали из всех редакций с дежурными похвалами и дежурным же приговором: «Весьма несовременно, не заинтересует читателя». В 1928 году издательство «Земля и фабрика» решилось, наконец, выпустить «Бегущую…» отдельной книгой. Удивительно, конечно, было не то, что её два года отвергали, а то, что всё-таки напечатали.

Роман о хождении по водам. В самый разгар борьбы с религиозным дурманом – роман, евангельский подтекст которого совершенно очевиден (во всяком случае, был очевиден тогдашнему читателю, не успевшему забыть школьные уроки Закона Божьего). Это примерно то же, что роман о Понтии Пилате. Снова мы вспоминаем Булгакова, в итоговом произведении которого многократно отразились гриновские искры. Булгаков начал работу над повествованием, которое позднее обретёт название «Мастер и Маргарита», в конце 1928 или в 1929 году – вскоре после выхода «Бегущей…». Быть может, дерзкий вызов, который вольно или невольно бросил Грин строящей свои свинцовые ряды советской тоталитарной литературе, стал для Булгакова одним из мотивов-прообразов при создании образа Мастера и его гениально-провокационного романа.

Сюжетная основа «Бегущей…» удивляет конструктивным противоречием. Есть главная линия, и она предельно проста: герой влюбляется в случайно увиденную девушку, в поисках возлюбленной совершает путешествие, полное опасных приключений, встречает свою истинную любовь и обретает с ней окончательное счастье. В то же время фабула бесконечно осложнена множеством коллизий и персонажей, не имеющих прямого отношения к главной линии, не работающих видимым образом на неё. Добрый и умный доктор Филатр, опасный капитан Гез, благонамеренный богач Браун, мелкий бес Синкрайт, туповатый Тоббоган, навязчивый Кук, пьяная оргия на борту корабля, бесконечный до невменяемости карнавал в Гель-Гью, враги статуи Фрези Грант и её защитники, наркоторговля и убийство Геза… Список можно продолжить. Всё это – отдельные новеллы и персонажи, зачастую не связанные между собой (ни одна нить не соединяет, к примеру, Филатра с Тоббоганом, или Синкрайта с Куком); они просто нанизаны на один стержень – движение главного героя Гарвея из ниоткуда к счастью. Люди-притчи и сюжеты-притчи, задача которых – разными тонами подсветить тот вещественно-неуловимый образ, который в центре. Этот образ проходит сквозь фабульную пестроту, как Гарвей сквозь толпу масок на улицах Гель-Гью.

Рассказчик и герой Гарвей вступает в действие романа, действительно, из ниоткуда: из беспамятства, вызванного болезнью. Кто он такой – неизвестно, его предыстория остаётся за рамками повествования. Он постепенно обретает плоть и кровь, облик и характер. Однако же основа и цель его бытия явлена на первой странице романа и названа по имени, с заглавной буквы: Несбывшееся.

Несбывшееся – это и окружающий нас истинный мир, и некое лицо; и вещество, и существо одновременно. «…Мы плывём мимо высоких, туманных берегов Несбывшегося»; «Несбывшееся зовёт нас…»; «тронут прощальной рукой Несбывшегося…». Оно – Божественное действие, которое выводит человека за пределы трёхмерного мира, обречённого смерти. Волей Несбывшегося Ассоль дождалась Грэя; силой Несбывшегося Друд мог летать. Несбывшееся вело за руку самого Грина – Сашу Гриневского – с того самого времени, когда он стал вырывать ся из обязательно-рутинной жизни в чтение книг, в школьные выходки, в игры с «детьми-нелюдимами».

В «Бегущей по волнам» Несбывшееся впервые названо по имени, явлено в образе.

Фрези Грант, бегущая по волнам – кто она?

В жизни Церкви есть понятие – «обычное чудо»: то, что невозможно, но происходит реально перед глазами множества людей. Прямое действие веры.

Фрези Грант – обычное чудо, осуществление Несбывшегося.

Она является в романе трижды. Все три раза это явление абсолютно невозможно и абсолютно реально. Первый раз Гарвей слышит «как звонок ночью» «женский голос, сказавший с ударением: “…Бегущая по волнам”». Второй раз – в лодке, куда Гарвей высажен преступным Гезом и его пьяной командой. Это не мираж и не галлюцинация: она настолько реальна, что матросы принимают её за блудницу, прятавшуюся в каюте Гарвея. Она – человек, вполне конкретный, ясный, как мы с вами, только перешедший в иное состояние бытия. Она знает будущее, потому что она вне смертного времени. Она сейчас уйдёт по воде и перед тем, как уйти, скажет Гарвею, как Христос апостолам: «Не бойтесь». Третье её явление состоится в конце книги, и это будут «слова, сказанные без внешнего звука»:

«Добрый вечер, друзья! Не скучно ли вам на темной дороге? Я тороплюсь, я бегу…»