Три креста

Но нужно упомянуть о причинах радости. Дело в том, что у пылкой дамы сохло во рту, когда она замечала красивых юношей чуть помладше двадцати лет, а команда брига сплошь состояла из молодых матросов. Один из них, семнадцатилетний худенький кок Клермон, отличался редкостной миловидностью. Будь у этого ангелочка длинные волосы – а он был пострижен довольно неаккуратно, и юбка вместо штанов – вышла бы отличнейшая красотка, а не красавчик. Как они познакомились? Очень просто. Само собой разумеется, дюжине матросов пришлось обедать не за одним столом с губернатором и его супругой, а в нижнем этаже дома, где жили слуги. Однако, леди Джоанна, вернувшаяся с прогулки, успела перезнакомиться с мальчишками раньше, чем поднялась на верхний этаж. Когда её взгляд упал на Клермона – в нём, в этом взгляде, возникло что-то бесовское. Не заметить этого было никак нельзя.

– Господа матросы! Надеюсь, вы не откажетесь завтра пройтись со мною по городу? – поинтересовалась леди Джоанна, выпив с юнцами крепкой голландской водки, – я покажу вам несколько интересных мест!

– А зачем для этого идти в город, миледи? – грубо пошутил Стивен. Все засмеялись, включая леди Джоанну. Стивен ей тоже очень понравился, хотя был, конечно, не так красив, как Клермон. Между тем, пора уже было идти наверх, где ждали за столом муж с занудами, капитан ван Страттен, господин Эдвардс и гарнизонные офицеры. Эта компания молодой англичанке быстро наскучила, хоть напитки и яства были здесь, разумеется, поизысканней, чем внизу. Но там был Клермон! И даже упоминание о французе, который её любил, а теперь погиб, совсем ненадолго вытеснило прелестного ангелочка из головы жены губернатора. Просидев за столом всего только час, но опьянев так, что её качало, леди Джоанна всем пожелала спокойной ночи и пошла спать.

У них с мужем были разные спальни, но в одной комнате с белокурой плутовкой всегда спала англичанка Мэри, её служанка. Она ей время от времени заменяла мужа, который был слишком толст и неповоротлив. Вот и сейчас, раздев свою госпожу, служанка улеглась рядом. Но госпожа велела ей идти спать на кушетку. Леди Джоанне был сейчас нужен только Клермон. Служанка вскоре уснула. А госпоже никак не спалось. Она тихо плакала и вздыхала. Ночь была очень тёмная. Из распахнутого окна, которое выходило в сад, тянул ветерок. Вокруг всего дома пели цикады.

И вдруг в окно кто-то влез. Спрыгнув с подоконника, этот кто-то медленным шагом пошел вперёд. Он двигался ощупью, потому что было темно. Он шёл босиком, поэтому ступал тихо. Леди Джоанна была храбра. Вдобавок, один из слуг – пятнадцатилетний Ганс, порой проникал к ней в комнату таким образом, но лишь после того, как она его приглашала. Сегодня вечером ничего подобного не было. Приподнявшись на локте, леди Джоанна тихо сказала:

– Ганс! Ганс! Я ведь не ждала тебя этой ночью, чёртов дурак! Пошёл вон отсюда!

– Миледи, это не Ганс, – едва слышным шёпотом отвечал ночной визитёр, – это я, моя ненаглядная госпожа! Ведь вы меня ждёте, и я пришёл к вам.

– Да кто ты? – взволнованно скомкав пальцами простыню, спросила леди Джоанна, сердце которой забилось с необычайной силой. Она, как ей показалось, узнала голос. И странный гость подтвердил её правоту. Он сказал:

– Клермон!

Его ненаглядная госпожа вскочила, не веря своим ушам и своему счастью, и подбежала к нему, и стала его ощупывать. Он разделся. Мэри благоразумно не просыпалась. Она была на редкость умна. Её не могли разбудить ни возня, ни шёпот, ни даже стоны. Всё это продолжалось почти до самой зари. И было ещё темно, когда ангелочек покинул леди Джоанну, оставив её без памяти от любви к нему.

Рассвет был неописуем. Поэтому скажем лишь, что он сделал небо зеленоватым, каковой цвет свойственен тропическим небесам, море – ослепительно синим, а горы на горизонте, долины, которые опрокидывались к Ченнаю, и обнажённое тело леди Джоанны стали от него розовыми. Прекрасная англичанка спала сном праведницы и так улыбалась во сне, что Мэри, взглянув на её лицо, встревожилась не на шутку. «Вот уж теперь госпожа наломает дров – да таких, что только держись!» – решила она. Но если бы преданная служанка смогла узнать, какие будут дрова, то вся её преданность из неё исчезла бы в один миг, и её самой мгновенно бы след простыл.

Её госпожа проснулась, когда палящее солнце уже сошло с самой верхней точки и начало опускаться к западу. Быстро встав и не обращая внимания на вскочившую Мэри, она что-то натянула, что-то набросила и с пылающими глазами помчалась вниз, где были матросы. Но почему-то ни одного там не обнаружила. Ганс сказал ей, что все они отправились в порт, вместе с капитаном. Туда продолжательница знатного шотландского рода и устремилась – без башмаков, как была. Все её на улицах узнавали и низко кланялись ей, однако она никого не видела и не думала ни о чём, кроме одного: Клермон – в кабаке, и лапает девку! Необходимо было это пресечь – как можно скорее, как можно более грубо, иначе ей жизни нет.