Триумфы и драмы русских балерин. От Авдотьи Истоминой до Анны Павловой

Друзья собрались в Мариинку. Мухин волновался, словно шел на первое свидание. Что-то томило и тревожило его.

И вот роскошный зал Мариинки. Вот уже из оркестровой ямы доносятся призывные звуки — готовится оркестр, и музыканты настраивают уже тысячу раз настроенные инструменты.

Друзья в партере, но у Мухина в руках бинокль. Близко, а хочется рассмотреть еще ближе.

Впечатление превзошло все ожидания. Он буквально заболел балетом. Но этого ему было мало. Много раз он после балетных спектаклей ждал выхода балерины из театра с необъяснимым волнением. Он долго не подавал о себе никаких знаков. Затем, немного осмелев, попытался несколько раз подойти ближе и даже вручить букет цветов. Дальше — больше. Он старался прорваться к балерине, поймать ее взгляд и даже не предполагал, что она заметила его и выделила средь всей толпы.

Что-то в Василии Мухине было такое, чего не было у других.

Он смелел все более и более и однажды попытался, упав на колено, поцеловать руку, а она, совершенно неожиданно, шепнула:

— Поднимитесь… — и пригласила его в свою карету.

Карсавина не любила пользоваться театральными каретами, но на этот раз карета была именно театральная, и она должна была ехать в ней домой одна.

Едва заметным знаком — лишь указав глазами — она пригласила приглянувшегося ей поклонника в карету, и он понял. Не веря в свое счастье, шагнул, помог ей сесть и сам на глазах изумленных поклонников буквально взлетел над всеми, ступив на подножку.

Карета тут же рванулась с места — Карсавина всегда уезжала стремительно, чтобы не тащить за собой хвост поклонников.

— Кто вы, скромный и восторженный молодой человек? — спросила Тамара, глядя на него в упор своими прекрасными глазами.

— Я? Просто человек….

— Вижу, что человек, — улыбнувшись своей сводящей с ума улыбкой, сказала Карсавина.

— Дворянин Мухин, — спохватился молодой человек и прибавил: — Мухин Василий.

— Ну что ж, дворянин Мухин Василий, — весело сказала Карсавина. — Мне себя называть, думаю, нет нужды…

Сказала уверенно, не вкладывая во фразу вопросительной интонации.

— Да, конечно. Только ради того, чтобы видеть вас, я хожу на балет.

Этот комплимент был ненов. Подобные фразы Карсавина слышала часто. И слышала их от кавалеров, весьма и весьма солидных, именитых. А тут совсем неприметный молодой человек. То есть как не приметный? А отчего же приметила? Значит, что-то было в нем не такое, как у всех. Решила испытать. Заговорила о театре. Но не о балете, а вообще. И поразилась. Ее собеседник отлично знал все театральные новости, прекрасно ориентировался в том, какие премьеры и по чьим произведениям идут в городе. Перешли к книгам, и Карсавина была приятно удивлена — ее собеседник начитан. И мало того, что начитан. Он еще имеет свой взгляд, свои суждения по многим литературным произведениям. Коснулась музыки — и тут была удовлетворена знаниями и вкусами скромного губернского секретаря. Два слова о художниках — и опять только положительное впечатление. Только два слова, потому что карета уже подъезжала к ее дому.

Молодой человек, едва карета остановилась, поблагодарил за приятные минуты общения. Вышел сам. Помог выйти Карсавиной. С явным сожалением откланялся. С сожалением, потому что иного выхода просто не было, а расставаться не хотелось.

— И я благодарна вам за приятные минуты. Вы интересный собеседник, — сказала Карсавина. — С вами легко разговаривать.

Он снова поклонился и сделал шаг, чтобы уйти, но она остановила:

— Можете встретить меня завтра после спектакля. Мне будет интересно с вами снова поговорить.

Такие встречи продолжались недолго. Карсавина пригляделась, а потом пригласила Мухина на чашку кофе. В свой выходной. Затем попросила составить компанию на прогулке.

Она удивлялась самой себе. Ей хотелось видеть его, этого скромного губернского секретаря. А он, действительно несколько робкий, не понимал, что делать. И наконец, сам от себя не ожидая, выпалил:

— Будьте моей женой!

Карсавина оглядела его пристально: не шутит ли? Не потому, что не ожидала, что ей сделают предложения. Предложения сыпались как из рога изобилия. Не ожидала такой прыти.

Поколебавшись, придя в себя, вдруг сказала:

— Отчего же нет…

Может показаться удивительным. Отказала Фокину! Отказала человеку, с которым связывала любовь к общему делу. И вдруг решила стать женой с виду неприметного человека, правда, человека, чрезвычайно начитанного, имеющего суждения об искусстве, сходные с ее суждениями.

Впрочем, не такого уж неприметного. Мухин был председателем правления Волжско-камского банка.

И вот 1 июля 1907 года Тамара Карсавина была обвенчана в церкви Петербургского театрального училища с Василием Васильевичем Мухиным.

Однажды еще в ранней юности хозяйка небольшой лавочки пророчествовала ей:

«Счастливая судьба написана на вашем лице. Наступит день, когда у вас будут великолепные наряды и вы не станете покупать у нас…»

Было ли счастье в браке? Об этом сама Тамара Карсавина ни словом не обмолвилась в своих воспоминаниях. Потом уже стало ясно, что если и была счастлива, то не вполне. Но об этом «не вполне» несколько дальше…