Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Ни у кого из нас не было сомнений…

Наступило молчание. А затем с грустью и раздражением, свойственным человеку, предпочитающему смириться с тем, что есть, Блейк сказал:

— Все уже давно забыто… пережито. И вот являетесь вы и снова начинаете все ворошить…

— Не я. Кэролайн Крейл.

— Кэролайн? — Мередит посмотрел на него с ужасом. — Что вы хотите этим сказать?

Не сводя с него взгляда, Пуаро ответил:

— Кэролайн Крейл-младшая.

Лицо Мередита смягчилось.

— Ах да, малышка Карла. Я не сразу вас понял.

— Вы решили, что я говорю о самой Кэролайн Крейл? Вы решили, что я говорю о той, кому — как бы это сказать? — не дают спокойно покоиться в своей могиле?

— Не говорите так. — Мередит Блейк даже вздрогнул.

— Вам известно, что в предсмертном своем письме, адресованном ее дочери, она написала, что невиновна?

Мередит не сводил с Пуаро изумленных глаз.

— Кэролайн так написала?

— Да. — Помолчав, Пуаро спросил: — Вас это удивляет?

— И вас бы удивило, если бы вы видели ее на суде. Несчастное, загнанное в угол существо. Она даже не пыталась бороться.

— Капитулировала?

— Нет-нет. Ни в коем случае. Скорей, эта безропотность была вызвана сознанием, что она убила своего любимого. По крайней мере, так мне казалось в то время.

— А сейчас вы сомневаетесь?

— Написать такую вещь, да еще на пороге смерти…

— Быть может, это была ложь во спасение? — подсказал Пуаро.

— Может быть, — неуверенно согласился Мередит. — Хотя это совсем не похоже на Кэролайн…

Эркюль Пуаро кивнул, вспомнив слова Карлы Лемаршан. Карла утверждала, что Кэролайн не способна была лгать, утверждала, исходя из обрывочных детских воспоминаний. Мередит Блейк прекрасно знал Кэролайн. Эти его слова являлись подтверждением того, что детским воспоминаниям Карлы можно было доверять.

Мередит Блейк смотрел на Пуаро ошарашенно.

— Если… Если Кэролайн была невиновна, тогда все это просто безумие! — пробормотал он. — Но тогда… Кто? — Он резко обернулся к Пуаро: — А вы? Что думаете вы?

Пуаро долго молчал, а потом мягко произнес:

— Пока я ничего не думаю. Я только собираю разные мнения. Мне важно знать, что представляла собой Кэролайн Крейл. Каким был Эмиас Крейл. И что за люди их окружали. Мне необходимо знать, что происходило в течение тех двух дней. Вот что мне нужно. Тщательно изучить все факты. Ваш брат готов мне помочь. Он согласился изложить все события в том порядке, в каком они ему помнятся.

— Не слишком-то на него надейтесь, — сухо сказал Мередит Блейк. — Филип у нас человек занятой. Как правило, он не держит в памяти то, с чем навсегда покончено. Смотрите, осторожней, он может все перепутать.

— Я понимаю, ведь прошло столько времени.

— Вот что я вам скажу… — Мередит вдруг умолк, а потом, покраснев, продолжал: — Если хотите, я могу сделать то же самое. И тогда вы сможете сравнить то, что мы напишем, верно?

— Это было бы замечательно! — с горячностью откликнулся Пуаро. — Превосходная мысль!

— Значит, договорились. У меня где-то лежат старые дневники. Только имейте в виду, — он смущенно засмеялся, — я совсем не стилист. И с орфографией у меня неважно. Так что не обессудьте.

— Стиль и орфография не главное. Мне нужно, чтобы вы просто написали то, что помните. Кто что сказал, кто как выглядел, какие-то события… И не нужно отбирать самое, на ваш взгляд, важное. Чем больше деталей, тем легче воссоздать атмосферу.

— Понятно. Должно быть, нелегко представить себе людей и обстановку, которых вы никогда не видели.

Пуаро кивнул.

— И еще одна просьба. Олдербери прилегает к вашему поместью, не так ли? Я бы хотел собственными глазами увидеть место, где произошла трагедия. Это возможно?

— Извольте. Я хоть сейчас могу проводить вас туда, — ответил Мередит Блейк. — Но с тех пор там многое изменилось.

— Дом не был перестроен?

— До этого, слава богу, не дошло. Но теперь там нечто вроде общежития, поместье купила какая-то организация. Летом туда наезжают орды юнцов, поэтому все комнаты поделены на клетушки, да и вокруг дома много чего наворотили.

— Вам придется напрячь память.

— Да уж постараюсь. Видели бы вы это поместье в былые дни. Считалось одним из самых красивых в округе.

Они вышли из застекленной двери в сад и начали спускаться вниз по почти пологой лужайке.

— А кто занимался продажей поместья?

— Опекуны маленькой Карлы. Все досталось ей. Крейл не оставил завещания, поэтому его состояние автоматически должно было делиться поровну между женой и ребенком. Согласно завещанию Кэролайн, ее доля тоже досталась девочке.

— И ничего — сводной сестре Кэролайн?

— У Анджелы были деньги, ей оставил отец.

— Понятно, — кивнул Пуаро. И тут же воскликнул: — А куда вы меня ведете? Ведь мы идем прямо к морю.

— Не совсем так. Впрочем, через минуту вы сами все поймете. Видите бухту? Она называется Кэмел-Крик и больше похожа на устье реки, на самом же деле это море. Чтобы попасть в Олдербери, нужно свернуть направо и обогнуть бухту, но проще перебраться туда на лодке. На том берегу и стоит Олдербери. Смотрите — здесь бухта сужается и сквозь деревья просматривается дом.