Царь Димитрий. Загадки и тайны Смутного времени

Потерпев поражение при Мирэслэу, Валашский господарь с остатками войск отступил к Фэгэрашу. Поражение Михая Храброго положило конец его правлению в Трансильвании. Следом в Молдавию, а потом в Валахию вошло большое польское войско под рукой Яна Ходкевича. Запорожцы атамана Евангелика влились в состав польского войска. Михай был изгнан из страны и сбежал в Прагу, просить помощи у императора Рудольфа. Иеремия Мовила снова был провозглашён господарем Молдавии. Поляки на этом не остановились и вскоре изгнали Михая из Валахии. Править Валахией в октябре 1600 поляки посадили Симеона Мовилу – родного брата Иеремии. Он правил до 3 июля 1601 года.

В Трансильвании власть Михая Храброго с самого начала была очень непрочной. Местная знать опасалась, что дело идёт к засилью выходцев из Валахии и к уменьшению их собственного влияния. Устроив переворот, трансильванская знать выгнала представителей Михая Храброго и 4 февраля 1601 года вновь избрала своим правителем князя Жигмонта Батори, который к этому времени собрал новое войско под Коложваром.

Потеряв всё, Михай отправился в Вену просить помощи у императора. Получив корпус имперских войск во главе с Георгием Бастой, Михай вернулся к власти в Валахии. Затем он выступил против Жигмонта Батори и разбил его 3 августа 1601 года. Однако укрепление Михая Храброго в Трансильвании не входило в планы императора. Георгий Баста организовал заговор. 9 августа 1601 года Михай Храбрый был убит недалеко от Турды. Правителем Валахии с августа 1601 года, после гибели Михая Храброго вторично стал Симеон Мовила.

* * *

В мае 1601 года князь Адам письмом вызвал Иваницкого к себе в Брагин. Пришло время всерьёз позаботиться о будущем Расстриги. Вишневецкий задумал кровно связать молодого человека с православной знатью Великого княжества Литовского-Русского. В Брагин приехал и владыка Кирилл Лукарис который, был уже наслышан о делах и славе Иваницкого в Сечи и в валашском походе. Он сам вновь хотел побеседовать с молодым человеком, которого вернул из монашества в светскую жизнь.

Яркий июньский день. Солнцем залито большое подворье замка, солнечные блики играют на флажках бревенчатых оборонительных башен замка, на флюгерах жилых построек. Дубовые ворота проездной башни замка растворены. Князь Адам и владыка Кирилл стоят в гостевой палате замка у большого окна, ведут беседу и внимательно наблюдают за Расстригой и княжной Анной Острожской, гуляющими в тени яблоневого сада, разбитого на заднем дворе между жилыми постройками и конюшней.

На Анне длинное – до пят, синее шёлковое платье с серебряной нитью и небольшим белым жабо. Православный наперстный крест с изумрудами, красуется на груди. Волосы девушки, заплетенные в косы, уложены и закреплены на затылке. Голову покрывает лёгкая сиреневая шаль. Анна строга и прекрасна. Тонкие черты благородного лица, прямой длинный нос, полнокровные уста, выразительные синие глаза – всё в ней привлекательно и неповторимо. Она явно умна, осведомлена о многом и ведёт с молодым человеком серьёзный разговор. Расстрига внимателен, предупредителен. На нём светлый кафтан, расшитый серебряными шнурами и позументами. На ногах – лёгкие кожаные сапожки. Перевязь у него перекинута через плечо, но левую руку он уже снял с перевязи.

– Сказывают, государь, что ты восемь месяцев в Сечи пребывал? – с любопытством спрашивает Анна на чистом русском языке.

– Правда сие есть, княжна, – отвечает, Расстрига, опуская глаза долу.

– Чем же там ты, государь, занят был?

– Ратные делы – сия забота была, княжна. Запорожцы войной на Валашского господаря Михая ходили. И аз с казаки и со товарищи свои в Валашскую землю хаживал, – кланяясь, отвечает Расстрига.

– Лихие те люди – низовские казаки? Про них всякие страсти сказывают. Де, жестокосердные, да окаянные суть, – толи с сомнением, толи с уверенностью молвит Анна и вопросительно смотрит на Расстригу.

– Всякого мочно на Сечи сретити середь казаков. Но знатной частью своею то суть хоробрые и сметливые людие, и ратное дело добре знают, – отвечает молодой человек.

– Како же тамо т величали табя, государь? О чём баял с запорожцы? – с интересом спрашивает девушка.

– Величали меня в Сечи середь казаков сыном шляхетским Дмитро Иваницким. А баял я с ими по-русски, но мову их разумел. Ежели и вели разговоры со мною, то выспрашивали про учёность мою, и какими языками владею, и где учился тому, – рассказывает Расстрига.

– Сказывают, государь, был ты хоробрым в боях, и де хвалят тя запорожцы? – спрашивает Анна и лукаво взглядывает на молодого человека.

– Всего и не упомню, княжна, многое случалось в походе том. Но казаки добром меня поминают, – краснея, отвечает Иваницкий, и вновь кланяется девушке.

Острожская улыбается, и внимательно глядит на молодого человека.

Между тем князь Адам и владыка Кирилл наблюдают за парой прогуливающихся и ведут разговор:

– Чаю, владыко, наш молодий хлопец по нраву княжне, – подмечает Вишневецкий.

– Прамодушен, откровэнен и вниматэлен еси. То по нраву деве сей, – с акцентом отмечает владыка.

– Мыслю, пийдошло время сватать хлопца за княжну Анну.