Царство и Слава. К теологической генеалогии экономики и управления

Смысл структурного раскола ordo и его связи с раздвоенной системой Царство/Правление, онтология/ойкономия начинает здесь проясняться. Царство относится к ordo ad deum, к плану отношения творений к их первопричине. В этой сфере Бог не способен к действию: точнее, он может действовать лишь постольку, поскольку его действие всегда уже совпадает с природой вещей. С другой стороны, Управление относится к ordo ad invicem – к случайному отношению, связывающему вещи между собой. В эту сферу Бог может вмешиваться, приостанавливая, замещая или расширяя действие вторичных причин. Тем не менее, эти два порядка функционально связаны между собой в том смысле, что именно онтологическое отношение Бога с творениями – в котором абсолютная близость к ним совмещается с его абсолютной неспособностью, – обосновывает и легитимирует практическую связь управления с творениями: в рамках этой связи (то есть в области вторичных причин) его возможности неограниченны. Разрыв между бытием и праксисом, который

ойкономия вводит в Бога, в действительности функционирует в качестве машины управления.

5.11. Из этого основополагающего биполярного членения власти Бога над миром проистекает еще одна сущностная черта божественной деятельности управления, а именно факт ее разделенности на две власти – власть, рационально принимающую решение, и власть исполнительную, что неизбежным образом подразумевает наличие множества посредников и «министров». Ответ на вопрос, «управляет ли Бог всеми вещами непосредственно», Фома начинает с утверждения, что «в управлении необходимо учитывать две вещи: рациональность [ratio gubernationis], которая есть само провидение, и исполнение [executio]. В плане рациональности Бог управляет непосредственно всеми вещами; в плане же осуществления власти Бог управляет одними вещами посредством других» (Ibid. I, q. 103, a. 6). Управленческая рациональность действительно является «практическим знанием, которое состоит в том, чтобы досконально знать объект управления» (Ibid.), и как таковая она, безусловно, подобает Богу; но коль скоро «управление тем лучше, чем выше совершенство, которое правящий сообщает управляемым, […] Бог управляет творениями таким образом, что они в свою очередь становятся причиной управления другими творениями» (Ibid.) то есть исполнителями ratio gubernationis

. То, что божественное управление миром и мирское управление земными городами, состоят между собой в тесной аналогической взаимосвязи, подтверждается тем фактом, что Фома иллюстрирует свой тезис посредством исконно политической парадигмы: подобно тому, как власть rex terrenus[163], правящего посредством министров, не умаляется в своем достоинстве, которое, напротив, оттого становится более блистательным («ex ordine ministrorum potestas regia praeclarior redditur», Ibid. I, q. 103, a. 6, ad 3), – так же и Бог, предоставляя другим исполнение своего управленческого ratio, тем самым делает свое управление более совершенным.

В «Summa contra Gentiles»[164] (lib. 3, cap. 77) различие между двумя аспектами божественного управления миром утверждается с новой силой. Соотношению между

ratio gubernandi и executio соответствует соотношение между ordinatio и ordinis executio, первое из которых осуществляется через virtus conoscitiva

, а второе – через virtus operativa. Но если на уровне теории virtus operativa должна распространяться на мельчайшие частности непосредственным образом, то на уровне исполнительной практики божественное управление вынуждено действовать посредством нижестоящих агентов (agentes inferiores), являющихся исполнителями божественного провидения. «Достоинству правящего подобает наличие многочисленных служителей и различных исполнителей его правления, ибо его господство предстает тем более великим и возвышенным, чем более многочисленны и иерархически упорядочены субъекты, которые ему подчиняются. Стало быть, исполнение божественного провидения должно осуществляться посредством агентов различных рангов и ступеней» (Ibid. n. 4).