Царство и Слава. К теологической генеалогии экономики и управления

ℵ Средневековые правоведы, хоть и не без серьезных колебаний, провели различие между merum imperium и mistum imperium. В соответствии с одной из глосс Ирнерия, они называли imperium то, без чего не может быть юрисдикции (sine quo nulla esset iurisdictio), но при этом

imperium в собственном смысле определяли как «чистое», а imperium, которому присуща реальная iurisdictio, как «смешанное» (Costa. P. 112–113). В «Сумме» Стефана из Турне это разграничение преобразуется в идею четкого разделения между iurisdictio и 

administratio, между potestas и ее осуществлением:

Если император предоставит кому-либо юрисдикцию или судебную власть [potestas iudicandi], но при этом не выделит ему под эту власть провинцию или народ – этот кто-то будет обладать титулом, то есть именем, но не возможностью отправлять свою власть [habet quidem titulum, idest nomen, sed non administrationem]. [Stefano di Tournai

. P. 222]

4.13. Анализ канонического понятия plenitudo potestatis[127] может дать почву для некоторых полезных соображений. Согласно теории превосходства духовной власти понтифика над временной властью государя, которая в булле «Unam sanctam» Бонифация VIII нашла свое полемическое выражение, а в «De ecclesiastica potestate»[128] Эгидия Римского была изложена в форме доктрины, полнотой власти обладает Великий Понтифик, которому принадлежат оба меча, о которых говорится в Лк. 22:28 («Domine, ecce duo gladii hic. At ille dixit eis: Satis est»[129]) и которые принято толковать как символ власти духовной и власти материальной. Споры о превосходстве одной власти над другой были столь ожесточенными, а столкновения между сторонниками империи и приверженцами духовной власти носили столь упорный и неистовый характер, что историки и ученые в конечном итоге упустили из виду вопрос, который по сути первичен по отношению к этим разногласиям, а именно: почему власть изначально разделена? Почему она предстает уже всегда расчлененной «на два меча»? Даже сторонники plenitudo potestatis

папы признают, что власть в своей структуре разделена и что управление людьми (gubernacio hominum – технический термин, к которому постоянно прибегает Эгидий) неизбежно расчленяется на две (но лишь на две) власти или на два меча:

В управлении людьми и в самом порядке, согласно которому живет человеческий род или верующие, существуют лишь две власти или два меча [due potestates et duo gladii]: власть священная и власть королевская или императорская, то есть меч духовный и меч материальный. [Egidio. P. 212–214.]

В своем трактате Эгидий не может оставить без внимания вопрос о том, «почему в Церкви два меча, ни больше ни меньше [nec plures nec pauciores]» (ibid., p. 212). Если духовная власть превосходит всякий другой тип власти и естественным образом распространяет свое правление на материальные вещи таким же образом, как душа управляет телом, «почему было необходимо учредить еще одну власть и еще один меч [aliam potestatem et alium gladium]?» (ibid., p. 214). Ко-субстанциальность и со-изначальность разрыва между двумя властями в Церкви подтверждается предложенной интерпретацией стиха Лк. 22:38: