Царство и Слава. К теологической генеалогии экономики и управления

Наконец, дабы перейти от управления миром к управлению людьми, мы скажем, что в небе или в каком-либо деятеле не содержится полноты власти, так как небо не может без участия второй причины сделать то, что оно делает с ее участием. Так, если небо и лев совместно производят порождение льва, небо не может произвести льва в отсутствии льва, как не может оно произвести коня в отсутствии коня. [Ibid.]

Духовная же власть может производить свои эффекты без помощи вторых причин, и все же она вынуждена отделить от себя материальный меч. Есть что-то такое, чего, несмотря на ее совершенство, недостает духовной власти; это что-то – эффективность исполнения. Обращаясь к доктрине разграничения между обладанием обязанностью и ее исполнением, Эгидий утверждает, что

Церковь как таковая, в силу своей власти и господства, во врéменных вещах имеет высшую и первичную власть и господство; однако она не располагает непосредственной юрисдикцией и правом исполнения. […] Цезарь же, как и временный правитель, наделен этой юрисдикцией и правом исполнения. Поэтому мы получаем две различные власти, два различных права, два меча. Однако это разграничение не означает, что одна власть не стоит ниже другой, одно право – ниже другого права, а один меч – ниже другого меча [Ibid. P. 384].

Истинная причина разграничения между первичной и вторичной властью, между обладателем и исполнителем, состоит в том, что таковое разграничение является необходимым условием нормального функционирования управленческой машины:

Если бы у Церкви был лишь один меч – а именно меч духовный, – тогда бы задачи, первостепенные для управления людьми, не выполнялись бы столь успешно; ведь духовный меч в таком случае пренебрег бы своими задачами в духовной сфере ради того, чтобы заниматься вещами материальными […]. Поэтому второй меч был учрежден не по причине бессилия духовного меча, но ради хорошего порядка и целесообразности [ex bona ordinacione et ex decencia]. […] Учреждение второго меча свершилось не из-за бессилия первого, но ради исправного приведения в исполнение [propter beneficium executionis], ибо духовный меч не мог бы столь хорошо и успешно выполнять свои задачи без помощи меча материального… [Ibid. P. 220].