Царство и Слава. К теологической генеалогии экономики и управления

Современная управленческая рациональность в точности воспроизводит двоякую структуру провидения. Всякое действие управления стремится к первичной цели, но именно в силу этого оно может влечь за собой побочные эффекты (collateral damages), предусмотренные или не предусмотренные в деталях, но в любом случае неизбежные. Расчет побочных эффектов, которые могут быть весьма значительными (в случае войны они включают в себя гибель людей и разрушение городов), является в этом смысле неотъемлемой составляющей логики управления.

ℵ Мысль о том, что частное провидение, доведенное до крайности, может влечь за собой абсурдные последствия, можно обнаружить и у христианских теологов. Показателен в этом смысле отрывок из Иеронима (Hab. I, I; PL, 25, 1286a – b

):

Безумие полагать, что величие Господа простирается вплоть до того, что он в каждый момент времени знает, сколько появляется на свет комаров и сколько умирает, ведет счет блохам и несчетному множеству мух, а также ведает, сколько рыб рождается в море, и прочее в таком духе. Не пристало нам быть столь ничтожными льстителями Господа, чтобы умалять его промысел до вéдения подобными вопросами.

5.6. В рамках стоической мысли, в которой оно и берет свое начало, понятие провидения тесно сопряжено с проблемой фатума. Трактат Плутарха «О фатуме» являет собой в этом плане показательный пример того, каким образом языческий философ, работавший между I и II веком христианской эры, мог внести свой вклад – притом совершенно непреднамеренно – в разработку управленческой парадигмы.

Плутарх начинает с того, что дает определение понятию фатума (heimarmenē), проводя разграничение – согласно стоической модели, ясно показывающей, каким образом онтология раздвоилась, превратившись в прагматику, – между фатумом как сущностью (ousia

) и фатумом как действием (energeia, «действенность»). Как сущность фатум соответствует мировой душе, которая в пространственном отношении делится на три области: небо неподвижных звезд, область «блуждающих» планет и область, расположенная под небесами в земном мире. Как действие – и, по всей видимости, именно этот аспект больше всего интересует Плутарха – фатум уподобляется закону (nomos), «по которому развертывается все, что ни происходит» (Plut. De fat. 586 d. P. 18).

Решающим, однако, является то, каким образом Плутарх использует парадигму закона для того, чтобы выразить связь между фатумом общим и фатумом частным (kata meros o kath' ekastha

, ibid. 566 d. P. 21). Подобно тому как гражданский закон (politikos nomos, ibid.) не обращается к тому или иному индивиду, но упорядочивает согласно универсальному положению (hypothesis, «допущение») все, что происходит в городе, точно так же фатум устанавливает общие условия, согласно которым впоследствии возникнет связь между частными фактами (ibid. P. 21–22). Иными словами, с точки зрения фатума все происходящее рассматривается как следствие ранее случившегося. Плутарх таким образом отождествляет предначертанное с тем, что действительно и обусловленно (to ex hypotheseōs):

Следует определить природу того, что обусловлено, и показать, что судьба носит такой характер. Мы называем обусловленным не то, что пребывает само по себе, а то, что определено неким реальным условием и проистекает из него в качестве эффекта [akolouthian.] [Ibid. 570a. P. 22.]