Царство и священство

Поэтому Церковь в лице своего священноначалия и других ее активных членов просто обязана бороться с бюрократизацией и искать способы привлечения рядовых мирян и священников к решению наиболее актуальных вопросов, должна оживить церковную жизнь. «Власть и свобода в своей гармонии делают здоровой жизнь Церкви. Но в своей исключительности каждый из этих принципов имеет следствием болезненное состояние той части, в которой объявилась такая исключительность. Принцип власти, взятый в качестве самодостаточного, приводит к мертвой неподвижности Церкви, ее окоченению»[545].

Речь, разумеется, не идет о воссоздании в ней классических демократических идей и институтов, эффективность и обоснованность которых уже давно не вызывает восторга у здравомыслящих церковных людей. Но о вовлечении в церковно-политический и церковно-правовой оборот всех членов Церкви и предоставление им возможностей реализовать свое право заботиться о Церкви и быть активным христианином.

III

Но достижима ли эта цель? При каких условиях эта задача может считаться решенной? В первую очередь при условии того, что Церковь обязана жить жизнью того сообщества, в котором пребывает, и своим подвигом, своей верой нести Евангелие в мир. Иными словами, следует качественно пересмотреть современное отношение к государству, как оно заявлено теоретиками «негосударственной свободы». Когда говорят, что Церковь становится свободной исключительно вне государства, забывают, что она всегда

жила в государстве и жила благодаря ему, и никак не иначе.

Следует сказать, что понятие «государство» используется в различных контекстах. Иногда для того, чтобы определить конкретную территорию, огороженную границами от соседей. В других случаях под государством понимают конкретную группу населения (этнос или совокупность их), имеющую единую культуру, язык и подчиненных единой политической власти. Иные теоретики понимают государство как совокупность правовых отношений между политической властью и населением. Наконец, для сознания обывателя (особенно русского) государство отождествляется (или, вернее, избирательно ограничивается) с чиновничеством, аппаратом управления, как навязанное извне чужой и враждебной личности силы.

Наверное, не стоит доказывать, что в декларируемом противостоянии государства и Церкви первое понимается исключительно в убогом «бюрократическом» контексте. Впрочем, как и сама Церковь, понятийно сведенная к священноначалию и церковному аппарату.

Между тем в научной литературе уже неоднократно отмечалось, что государство, как политически организованное отечество

известной группы людей, является высшей формой земной организации человека. Здесь не только проявляется идея высшего блага, служения, жертвенности, но и законности, порядка, спасительной для всех верховной власти. И не случайно Священная Римская империя являлась для ее граждан эталоном политического общежития, вершиной человеческой цивилизации и высшим культурным достижением.

Представить себе, что первые христиане хотя бы гипотетически могли противопоставить Церковь Римской империи, совершенно невозможно. И даже ожидая скорое пришествие Христа и Страшный Суд, отдавая себе отчет в том, что никакое государство не сравнится с Царством Небесным, цезарь с Богом, а государственный закон с высшей справедливостью, первые христиане с гордостью именовали себя римскими гражданами. Хрестоматийный пример, как известно, неоднократно демонстрировал апостол Павел.

Безусловно, и для них Церковь и Римское государство являлись явлениями разного порядка, но взаимообусловленными и взаимозависимыми. Без Империи Церковь образоваться может – но эффективность и численность такого Христоименитого общества будет очень невелика. Достаточно вспомнить, что апостолы проповедовали не только в Римской империи, но и за ее пределами. И куда девались христианские общины в Индии, Китае, на Севере? Очевидно, их развитие было малозаметным: зерно, брошенное на каменистую почву. И лишь в Римской империи христиан насчитывалось уже в скором времени десятки тысяч, а позднее – сотни тысяч человек.

Свобода христиан была нередко действительно ограничена – главным образом в невозможности открыто

исповедовать Христа и миссионерствовать. Но этот период, когда Церковь находилась в нейтральном или враждебном окружении, является временем выживания христиан. В то время христианская вера воспринималась в значительной степени как индивидуальное служение Христу. Ни о каких публичных и правовых отношениях с государственной властью не могло быть и речи, поскольку Церковь находилась вне закона и легальной организацией не являлась. Выражаясь общё, в массе своей римское общество (тогда еще языческое) и политическая власть не признавали небольшой группы христиан, отвергали их.