Царство и священство

Примеры на этот счет привести нетрудно. В частности, античные религии, как правило, совершенно не касались вопроса о существе свободы личности, смысла ее жизни, чем порождали не идею личности, а понятие «гражданин своего отечества». Римлянин мог быть только римлянином, грек – греком, а перс – персом. Утратив национальную принадлежность, перестав быть гражданином, и тот и другой лишались необходимой нравственной опоры, становились «недочеловеками». Иудаизм, сохранивший уверенность в особом, мессианском призвании избранного народа, неизменно соединяет понятие личности с национальной общностью – еврейской нацией. Можно, предположим, считать, что иудей этим положением вещей не унижается, но значение человека в духовном смысле и конкретного лица, не принадлежащего к иудейскому вероисповеданию, конечно, подрывается.

Приложив общие рассуждения к конкретным явлениям, зададимся вопросом: насколько обоснованы подобные предположения применительно к христианству? Содержится ли в Священном Писании и Церковном Предании что-либо, позволяющее дать основу таким антиличностным настроениям? Для христианина эти вопросы имеют риторическое значение. Но для полноты изложения приведем некоторые наиболее характерные примеры.

Первое, что обращает на себя внимание, – это непосредственность отношений Бога с человеком. И никакое общественное положение, внешние условия его бытия не могут изменить это положение вещей. Господь открывается каждому, и само рождение каждого из нас есть акт мистический, имеющий свой смысл в Промысле Божием.

Следует обратить внимание на то обстоятельство, что по Церковному Учению каждый человек имеет от Бога свое дарование (способности, таланты), которое предопределяет индивидуальность каждого из нас. Все это – действие благодати Святого Духа (третьей Ипостаси Пресвятой Троицы) в различных Его проявлениях[610]

.

Господь попускает каждому человеку и испытания. «Свобода существ разумных, – писал преподобный Амвросий Оптинский, – всегда испытывалась и доселе испытывается, пока утвердится в добре, потому что без испытания добро твердо не бывает. Всякий христианин чем-либо, да испытывается: один бедностью, другой болезнью, третий – разными нехорошими помыслами, четвертый – каким-либо бедствием или унижением, а иной – разными недоумениями»[611].

Ни один человек не остается для Бога чужим, каждому Он дает средства для спасения и духовного воскрешения, на пропитание и жизнь, попускает скорби, дабы укрепились люди в вере своей. Человек спасается только Богом, что предопределяет исключительно прямое, непосредственное отношение Его к каждому лицу. «Итак, дети, – говорит святой апостол Иоанн Богослов, – пребывайте в Нем, чтобы, когда Он явится, иметь нам дерзновение и не постыдиться пред Ним в пришествии Его. Если вы знаете, что Он праведник, знайте и то, что всякий, делающий правду рожден от Него»[612].

По словам преподобного Амвросия Оптинского, если из тьмы нечестивых один только обратится к Господу, то для Него довольно и этого, и ради этого одного обратившегося соблюдает Он целое поколение, которое от него происходит[613].

Персонализм христианства проявляется и на других примерах. Уже в Раю Господь дает Человеку закон («Первозакон», по выражению известного современного правоведа В.И. Иванова), где содержатся правила, относящиеся не только к поведению Человека, но и к его существу в целом, включая его духовную сущность. Первозакон, данный Богом нашему прародителю Адаму, был обращен для счастья и блага Человека. «Главное в Первозаконе – обращенность к Человеку, каждому человеку, конкретно и отдельно. Не к массам или классам, группам или народам, а именно к Человеку, его личности и индивидуальной ценности, его духовно-душевной сущности»[614]

.

Более поздние по времени правила, данные Богом через Моисея, хотя и имеют уже признаки не нравственных норм, а законов юридических, и являются регулятором общественных отношений, также обращены ко всем и к каждому человеку непосредственно[615]. Для Христа все равны – и богатый, и бедный, и слабый, и сильный: «Нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мф. 18: 14). В Христе соединяется все: и свобода человека, и закон, данный ему Господом для спасения, и все индивидуальные дарования. Все есть благо, и все имеет Единый Источник жизни – Бога.

Как видно, никаких коллективистских предпосылок, которые так часто усматривают в христианстве, на самом деле нет. Более того, сама возможность рационального выделения личности выглядит здесь искусственной, а попытки противопоставления своих интересов чужим – греховными. Апостолы советуют даже допустить обиду и несправедливость в отношении себя, но только не обидеть ближнего своего. «И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собой. Для чего вам лучше не оставаться обиженными? Для чего вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев», – говорит апостол Павел[616].