Царство и священство

Для этого тоже были все основания. Например, в основу регулирования «Василиками» такого важного с точки зрения христианской нравственности и государства института, как семья, за основу взяты именно положения законодательства св. Юстиниана. Титул вообще начинается с извлечения из CXVII новеллы благочестивого императора; порядок следования имущества мужа-прелюбодея также взят из CXXXIV новеллы святого василевса. А новелла CXVII, устанавливающая причины для развода по инициативе супруга, воспроизведена не только в «Прохироне», но и в «Василиках». Кроме текстов новелл в «Василиках», присутствует также множество ссылок на «Дигесты» и «Кодекс» св. Юстиниана[762].

После этого трудно не согласиться с мнением, что византийское право, которое якобы не имеет ничего общего с древнеримским правом, на самом деле в значительной степени восполнило недостатки предыдущего законодательства, систематизированного кодексами св. Феодосия II Младшего (408–450), св. Юстиниана. Оно интерпретировало законы для уяснения их содержания и осуществило критику отдельных устаревших положений[763]

. Иными словами, византийское право с сугубо юридической точки зрения есть не что иное, как продолжившее свое развитие римское право.

II

Наше несколько затянувшееся вступление небесполезно: очень важно подчеркнуть тот существенный факт, что по многим своим внешним признакам право Византии являлось модифицированным римским правом или, вернее сказать, римским правом в эпоху христианской Империи.

Но здесь начинается самое интересное: потратив столько времени на доказывание предыдущего тезиса, мы вынуждены теперь констатировать обратное. Насколько внешне

византийское право стремилось сохранить в себе классические римские черты, настолько в идейной части оно все более и более уходило от прародителя. Византийская традиция тщательно оберегала структуру и систему права, основные понятия и институты, юридическую технику и саму логику правовых построений. Но начала вкладывать в них качественно иной смысл. И в этом отношении византийское право перестало быть римским правом.

Разгадка этого парадокса заключается в первую очередь в том, что древнеримское право вообще не имело никакой глубокой внутренней идеи. Как известно, римляне никогда не мудрствовали на пример греков и практически ничего не внесли в философию, в том числе и в философию права. Для римлян чувство права есть ощущение собственного владычества

, наложение силы на внешний предмет и сохранение за собой плодов завоеванного.

В определенном смысле это воззрение на право не лишено органичности. Но зададимся вопросом, в чем может найти примирение и логическое завершение идея властвования, желание наложить свою форму на внешний мир? Только одним – полным, абсолютным подчинением своей власти всего и вся. Вектор вышел из точки для того, чтобы, опоясав землю, вернуться в исходное положение. Получается круг, Вселенная, как абсолютная форма властвования, завершившая свое поступательное развитие идея собственности. Разумеется, у собственности может быть только один полновластный и полноправный собственник. А потому и у Вселенной может быть лишь один владелец – римский народ как одно или, лучше сказать, единое лицо

.

Нет ничего удивительного в том, что римляне не мудрствуя лукаво вполне удовлетворились этими размышлениями – все остальные рефлексии казались им излишними. Только после завоевания Эллады и постепенного распространения греческой философии в Италии римляне сподобились на относительно самостоятельное учение стоиков, довольно сильно клонящееся в материализм. Единственное, до чего додумались итальянские философы, так только на то, чтобы в полном соответствии с внутренним своим убеждением и характером дать обоснование той мысли, что Римское государство может быть только всемирным, а его подданными должны выступать все люди[764]. Разумеется, римляне это знали изначально, но теперь они получили философское обоснование своим мыслям.

Вот, собственно говоря, и все идеи. Одна мысль всегда занимала римлян – «единое государство, единый закон, единая религия». И римская философия права под стать ей. «То, что человек приобрел потом и кровью, он хочет сохранить за собой. Личной энергии и силе принадлежит мир, в самом себе носит единичная личность основание своего права и сама должна она его защитить – вот квинтэссенция древнеримского воззрения на жизнь. Мечом основан римский мир, и меч или копье являются древнейшими символами римского права»[765].